Темпоральная спираль стала раскручиваться. Возможно, правда, что она раскручивалась с самого начала, но изменение времени скрывало это. Стало казаться, что некоторые звезды стали двигаться все быстрее и быстрее, пока не превратились в небольшие размытые штрихи, – пугающее зрелище. Я попытался закрыть глаза, но шок все еще не прошел. Мимо проскочила звезда, да так близко, что я мог видеть ее диск, потом унеслась и оставила на моих сетчатках яркие, постепенно исчезающие полосы. Все вокруг ускорялось вместе с моим временем, и в конце концов космос слился в серое марево: даже звезды перемещения стали слишком быстрыми, чтобы я мог за ними уследить. Либо это марево обладало гипнотическими свойствами, либо на меня действовало движение во времени, но только мысли у меня совершенно перепутались, и я впал в полубессознательное состояние между сном и обмороком. Это длилось очень долго, а может, мгновение – точно не знаю. Это могла быть секунда, а могла быть и вечность. Быть может, оставался кусочек моего мозга, который осознавал страшно долгое течение всех этих лет. И если так, у меня нет никакого желания думать об этом. Мне всегда нравилось жить, и я, как крыса из нержавеющей стали в бетонных коридорах общества, всегда полагался только на свои силы в деле самосохранения. В мире есть значительно больше дорог к провалу, чем к успеху, к сумасшествию, чем к здоровью. И вся моя энергия всегда уходила на поиски верного пути. Поэтому-то я и выжил и сохранил способность худо-бедно соображать даже в этом безумном рейде по времени выжил и стал ждать, что будет дальше. Через неизмеримый промежуток времени что-то случилось.
Я добрался до места. Конец путешествия был еще драматичнее начала, потому что все случилось моментально.
Я снова смог двигаться. Я снова стал видеть – свет ослепил меня сначала, и ко мне вновь вернулись все ощущения, которых я был лишен так долго.
К тому же я падал. В ответ на это мой давно парализованный желудок вздумал взбунтоваться, а потоки адреналина и тому подобных штук, которые мозг старался нагнать в кровь вот уже 32 598 лет – плюс-минус три месяца, устремились вперед, а сердце застучало радостно и ритмично. Падая, я повернулся. Солнце скрылось с глаз, и я увидел черное небо, а далеко внизу – пушистые белые облака. Неужели это она? Грязь – таинственная прародина человечества? Как бы то ни было, но мне определенно доставило удовольствие очутиться где бы то ни было и когда бы то ни было, лишь бы вокруг все было устойчиво и не исчезало бы вдруг. Все мое снаряжение было, кажется, на месте, и, коснувшись регулятора на запястье, я почувствовал тягу заработавшего гравитатора. Отлично. Я выключил его снова, и стал падать, пока не почувствовал, что скафандр вошел в верхние слои атмосферы. Достигнув облаков и окунувшись в их мокрые объятия, двигаясь вперед ногами, я уже спускался мягко, как падающий лист. Падая вслепую и непрерывно протирая запотевающее забрало шлема, я еще уменьшил скорость. Выбравшись из облаков, я переключил управление на «парение» и медленно оглядел новый мир возможную родину человечества и уж наверняка мою новую родину.
Прямо надо мной, как мягкий и влажный поток, висели облака. Внизу, в трех километрах от меня, расстилались леса и поля, искаженные запотевшим забралом шлема. Так или иначе, но здешнюю атмосферу мне раньше или позже придется попробовать, поэтому в надежде, что мои далекие предки дышали не метаном, я решительно приоткрыл забрало и быстро вдохнул.
Неплохо. Воздух холодный и слегка разреженный на такой высоте, но свежий и приятный. И главное – он не убил меня. Я широко открыл забрало, еще раз глубоко вздохнул и посмотрел вниз. С этой высоты вид был хорош.
Волнистые зеленые холмы, покрытые какими-то деревьями, голубые озера, прямые дороги через долины, на горизонте – что-то вроде города, испускавшего мерзкие облака смога. От этого я должен держаться как можно дальше: сперва надо устроиться, оглядеться…
Наконец до моего сознания дошел звук, похожий на жужжание насекомого.
Но на такой высоте не может быть насекомых. Я подумал бы об этом и раньше, не будь мое внимание приковано к пейзажу внизу. Как раз в этот момент жужжание переросло в рев, я изогнулся и поглядел через плечо. Челюсть у меня отвисла. За прозрачными стеклами шаровидной летательной машины, поддерживаемой в воздухе допотопным воздушным винтом, сидел человек, на лице которого было написано такое же изумление, как и у меня. Я перебросил контроллер на запястье на «вверх» и скользнул назад, под защиту облаков. Неудачное начало. Пилот успел меня рассмотреть, хотя оставался шанс, что он просто не поверил своим глазам. Однако он поверил. Должно быть, в этом веке средства связи развиты отлично, так же, как боеготовность армии или страх, потому что не прошло и нескольких минут, как я услышал внизу рев мощных реактивных машин. Они покружили немного, а одна даже пронеслась через облако. Я успел взглянуть на ее серебристую стреловидную форму. Пора сматываться. Горизонтальное управление гравитатора не слишком совершенно, но все же я тронулся прочь через облака, чтобы уйти как можно дальше от этих аппаратов. Перестав их слышать и выждав некоторое время, я рискнул опуститься чуть ниже границы облачности. Во всех направлениях – ничего… Я захлопнул забрало и выключил гравитатор.
Свободное падение не могло занять много времени, но показалось чертовски длинным. Меня посетили неприятные видения щелкающих детекторов, жужжащих, переваривающих информацию компьютеров, двигающихся металлических пальцев стволов и с ревом несущихся на меня военных машин. В падении я вращался и косил глазами во все стороны в поисках сверкающего металла.
Ничего такого не было. Только рядом лениво летели какие-то большие белые птицы, когда я пронесся мимо, они увернулись и резко закричали. Увидев внизу голубое зеркало озера, я дал гравитатору толчок в его направлении. Если покажется погоня, я смогу нырнуть под воду и скрыться из поля зрения их детекторов. Очутившись ниже уровня окружающих холмов и видя, что вода приближается до отвращения быстро, я врубил тягу. В тело глубоко впились ляшки скафандра, я весь перевернулся и застонал. Гравитатор за спиной опасно разогрелся, правда, я вспотел совсем по другой причине. До воды было уже близко, а при такой скорости она оказалась бы твердой, как сталь.
Когда я наконец остановился, ноги были уже в воде. В конце концов, неплохое приземление. Я поднялся чуть-чуть над поверхностью воды, погони по-прежнему не было, и я медленно тронулся к серым скалам, которые отвесно спускались в озеро у дальнего берега. Когда я снова открыл шлем, воздух был хороший и все вокруг тихо. Ни голосов, ни грохота машин, никаких признаков человеческого жилья. Подлетев ближе к берегу, я услышал шум ветра в листве, но и только. Прекрасно, как раз такое местечко мне и нужно на первое время.
Серые скалы оказались монолитной каменной стеной, высокой и недоступной. Я скользил вдоль ее поверхности, пока не нашел карниза, достаточно широкого, чтобы на нем усесться. Это было здорово – сидеть.
– Давненько мне не удавалось присесть, – сказал я вслух, радуясь звукам своего голоса. «Да, – напомнило мне подсознание, – примерно 33 тысячи лет».
Я снова погрустнел – мне захотелось выпить. Однако именно этот важный продукт я и забыл захватить с собой. Ошибка, которую нужно исправить в первую очередь. При выключенном питании скафандр начал нагреваться на солнце, и я скинул его, разложив все снаряжение на скале подальше от края.