Полет домой — к старушке Земле — оказался весьма утомительным. Военные не теряли времени даром, и Реджа ждали надоедливые допросы — то с дознавателями, то с психологом. Редж упрямо отвечал, что сидел на цепи и ловил местных крыс, и ничего, кроме пары коридоров и места своего основного заточения не видел. Что этим местом являлась спальня господина, землянин решил не распространяться — сказал, что просто комната для отдыха, и от него вскоре отстали. Психологу пришлось доказывать несколько дольше, что с ним в общем прилично обращались и пара болезненных наказаний и сидение на цепи в течение нескольких месяцев никакой психологической травмы ему не нанесли. Через некоторые время Редж просек — все, что интересовало военных — это сколько им все это будет стоить — то есть размер компенсаций морального ущерба, ну и вообще, как настроены тармаэлы относительно землян — Земля не собиралась воевать с опасным противником, с теми, кто мог дать отпор, Земля предпочитала сотрудничать и торговать. Скоро и психолог решил, что с Реджа хватит, и его, наконец, оставили в покое, выдав визитку с телефоном горячей линии психологической помощи военнопленным. Редж засунул ее куда-то и забыл.
На Земле десантник только успел повидаться с родственниками и немногими гражданскими друзьями. Их собственно было немного, потому что Редж вечно мотался по рейдам, месяцами, а то и годами, не бывал на Земле, а все нормальные люди обзаводились семьями, детишками, бизнесом… в общем, уходили от его образа жизни настолько далеко, что при редких встречах им и поговорить-то было не о чем. Реджа снова потаскали по инстанциям, заставили подписать ворох бумаг, а потом его и остальных освобожденных военнопленных отправили на курортную планету поправлять здоровье. Военнопленных, кстати, было совсем немного — Леха, Майкл и Родеску с их отряда. И еще парочка парней с того, что отправили на разведку, еще раньше массированного десанта. Редж помнил, что в плен к тармаэлам сдалось гораздо больше бойцов, но то ли они рабство не пережили, то ли хозяева не пожелали расставаться со своими трофеями. Последнее заставляло задуматься — Марвея оказал ему неоценимую услугу… только почему-то эта мысль вселяла в сердце не только радость…
Отпуск на курорте пронесся как пестрая карусель — они дружной компанией кутили по барам, клубам и борделям — благо, все было за счет МОЗа (Министерства Обороны Земли). Ребята делились возмущенными рассказами о рабстве, у Родеску на спине красовались шрамы от плетей, его отправили работать на какую-то стройку и там ему досталось от надсмотрщика. Леху дрессировал еще и сам тармаэл и ему доставалось и когтями — в его обязанности входило убирать за тесоками — животными, использующимися в качестве лошадей — и он не раз сталкивался с недовольным господином на конюшне. Редж, натянуто улыбаясь, высказал, что его заставили крыс ловить в какой-то кладовке — один раз он возмутился, получил когтями по шее и с тех пор сидел тихо и рабство его протекало на редкость скучно. К нему немедленно прилипло прозвище "Крысолов" и почему-то оно неприятно резало слух в устах товарищей. Через пару месяцев Редж вернулся на Землю. Родеску остался в десанте и улетел в рейд, Леха решил прикупить домик на тихой колониальной планетке, с разведчиками они как-то особо не подружились. Так что на Реджа, приехавшего в свою холостяцкую квартиру, внезапно навалилось одиночество. Пару дней он отсыпался после перелета, и вот настал вечер, когда заняться было ну совершенно нечем. Он позвонил старинному своему другу — Дику. Но Дик с семьей сейчас отдыхал где-то на другой планете и вернуться обещал только через неделю. Десантник вышел прогуляться, каменные джунгли мегаполиса ослепляли яркими огнями — на Земле никогда не было темно, даже ночью. В душе поселилось что-то неуютное, муторно ворочающееся где-то в глубине. Думать об этом было нельзя… глупо было об этом думать… Марвею он больше никогда не увидит. Нет никакой возможности найти его — Вселенная велика, вероятность случайной встречи равна абсолютному и непреклонному нулю, а направленные поиски невозможны, да и опасны — объявят шпионом или психом. Да и о чем он? Какие поиски?! Интрижка между рабом и господином… кажется, это что-то сродни Стокгольмскому синдрому…
И пока он смотрел себе под ноги, разглядывая проплывающий под ботинками мокрый после дождя асфальт и цепочки огней, отражающиеся в лужах, в мысли ненароком прокрались воспоминания… и синие глаза, и редкая улыбка, и водопад струящихся по спине волос, и взмахи светлых ресниц, и легкая поступь… ощущение, когда тебя случайно задевает шелковый рукав… пальчики с перламутровыми ногтями… под его губами… цепочка на лодыжке… тихий вечер у костра… какие же у него глаза иногда бывали грустные… и усталые… и замкнутые… и одинокие… Как Синеглазый терпел боль, потому что нельзя было показывать слабость… как ломался на пороге спальни, позволяя только Крысолову видеть, что он тоже живой человек… ему плохо и больно… позволял таскать себя на руках… раздевать, когда и пальцем не мог шевельнуть от усталости… как уснул первый раз у него на плече, пока Редж держал компресс со льдом и согревал его своим телом…
Горло сдавил какой-то подозрительный комок. Редж мотнул головой — надо было зайти куда-нибудь выпить… выпить и найти себе девчонку — нормальную, веселую девчонку… и выкинуть все это из головы… потому что невозможно-невозможно-невозможно его найти… и никогда уже не повторится это сумасшествие и надо жить дальше… раз уж дали ему второй шанс на нормальную жизнь, вернули свободу… а он не отказался от нее… нет, ну что за глупости?! Рабом что ли просить остаться?! Чушь какая — Редж не хотел сдохнуть на цепи. Он решительно зашагал к призывно горящей вывеске — бар «Любовный нектар» — дурацкое, но зато многообещающее название. Рюмка-другая, Редж поболтал с какой-то симпатичной брюнеткой, она улыбалась ему, но без особого энтузиазма, а сам десантник еще не решил, стоит ли клеиться к ней всерьез.
Туалет в баре был с общим вестибюлем с женским. Комната с зеркалами заливал яркий белый свет, рядом мыла руки блондинка с длинными высветленными до жемчужного блеска волосами. Редж задумался, насколько этот потрясающий цвет искусственный, а потом она подняла взгляд и он задохнулся — на него смотрели синие, как васильки глаза…
«Нет-нет-нет-нет, это сумасшествие! — кричал внутренний голос. — Найди себе брюнетку! Брюнетку с темными глазами! Чтобы ничто не напоминало… зачем искать замену?! Суррогат! Что за бред?!»
Но рот Реджа уже болтал какие-то очаровательные комплименты, уже спрашивал, насколько близко она видела звезды… потому что сам он видел немало из них также близко, как солнце… но самая яркая сейчас перед ним. Она смеялась, лучилась осознанием своей красоты, молодости и того, что вся жизнь впереди и весь мир у ее ног. Она позволила себя угостить… и потанцевать, обнимая за талию и привлекая близко-близко… и увести гулять по ночным улицам… Ее звали Аника, и мужчина чувствовал, что она не против поехать к нему домой, но что-то заставило Реджа повременить с этим. Хотелось вызвать в себе настоящий интерес, привязаться, дать шанс развиться чувствам, которые могли бы вытеснить… лишнее… — ну по крайней мере Редж так себе объяснил внезапный приступ сентиментального романтизма.
Он взял у Аники номер телефона и вызвал ей такси. Вернувшись домой уже почти под утро, он завалился в постель, сиротливо обнимая подушку… но почему-то не возникло ни тени сожаления, что он отпустил девушку. Ладони бессознательно скользнули по ткани наволочки — простой, не шелковой… «Марвея» — зачем-то прошептали губы. Редж вжался лицом в подушку — это все пройдет, забудется, нужно время… просто нужно время…
Утро у Реджа было позднее, он решил спуститься и позавтракать в кафе, напротив своего дома. Ароматный кофе с шоколадными кексами напомнил ему, как прекрасно быть свободным человеком. Через пару часов он позвонил Анике и сообщил, что соскучился. Договорились встретиться вечером, у Реджа еще оставалось время, чтобы зайти в магазин и купить себе новую рубашку. Свидание все-таки! Первое настоящее многообещающее свидание за год. Он купил цветы… последний раз он покупал цветы девушке… Редж не помнил, обычно ему казалось, что хватает собственного обаяния. Через пять минут ожидания за столиком маленькой итальянской кафешки Редж почувствовал себя крайне глупо — белоснежная рубашка, букет роз — он так себя никогда не вел… Возникло острое желание метнуться в ближайший магазин и купить себе простую черную футболку. Но Аника уже шла от входной двери и лучезарно улыбалась. Она приняла шикарный букет, как должное, взгляд пронзительно синих глаз был довольным и одобрительным.