Пришедший посмотреть на очнувшегося пациента врач назвал Реджа героем и сообщил, что ему приходится отбиваться от журналистов уже вторые сутки.
— Ну что ж, мистер Мэллок, угрозы для жизни и здоровья нет, прогноз на полное выздоровление благоприятный, — подытожил молодой улыбчивый доктор. — Однако восстановите свою работоспособность Вы нескоро. Переломы левого бедра и обеих берцовых костей на обеих же ногах. Кости мы Вам уже собрали, гравикостыли Вам оплатила ГКЧС, так что скоро встанете. Сотрясения мозга легкое, сознание Вы потеряли в основном от обезвоживания, ну а потом мы Вам еще наркоз добавили. Вы наверное не помните, что уже приходили в себя перед операцией.
— Девушка как? — Редж едва дождался окончания длинной тирады, пересыпанной медицинскими терминами.
— С мисс Лаон тоже все будет в порядке, хотя ее самочувствие чуть хуже. Шоковое состояние от множественных переломов и обезвоживания. Помощь пришла к ней довольно поздно и, если бы Вы, мистер Мэллок, дождались утра со всей остальной командой, все бы закончилось для нее гораздо более печально. Но все равно не стоило отходить ночью от лагеря в одиночку. Сейчас отдыхайте, завтра Вас навестят Ваши коллеги.
Редж прикрыл глаза, стены все время норовили накрениться. Голова еще долго кружилась от сотрясения мозга и лекарств. Крысолов проспал еще сутки, изредка просыпаясь, чтобы перекусить. Самочувствие восстанавливалось быстро, все-таки он не так уж сильно приложился головой, а из повреждений были только переломы. Боль успешно снимали лекарства, и жизнь ощущалась весьма сносной. После завтрака к нему заявилась бригада спасателей всем составом.
Его хлопали по плечу, жали руку и снова называли героем.
— Да уж, герой, — смущенно пробурчал Редж, — Никогда не прощу себе такую глупость. Пойти ночью одному в горах, да еще там, где недавно кто-то без вести пропал. Вот ведь идиот! — внутри стукнулась мысль, что он стал слишком беспечно обращаться со своей жизнью, словно перестал ею дорожить, — Как вы меня нашли-то?! Кто-то тоже решил отлить в тех кустах?
— Кустах? Ах, ну ты ж ничего не знаешь! — сообразил Джош, — Мы тебя не находили и где ты все это время провалялся нам самим интересно. Но покажешь, когда ноги заживут… если конечно еще кто-нибудь не пропадет в этих чертовых горах и тебя не придется вытаскивать прямо с больничной койки.
— В смысле?! — у Реджа даже лицо вытянулось от изумления, — Как это не находили?
— Ну когда и ты пропал, мы все чуть с ума не сошли. Кто-то вроде ночью даже слышал короткий вскрик, и опять никаких следов. Снова все прочесали, но пеленгатор молчит, маячок твой сигнала не дает, как и у пропавшей девушки. Мы уже всякую мистику стали всерьез думать. Журналисты подняли шумиху… а потом… утром из ниоткуда, прямо из воздуха появляется тармаэл с девушкой на руках, передает ее нам и говорит, что там еще человек, и он его сейчас притащит. И точно, снова исчез и появился уже с тобой. Он сказал, что пользовался… эээ… что-то там про наведение на конкретный объект и потому не может указать место, где он вас нашел, знает только, что это была пещера и, кажется, под землей.
— Да, верно… там какая-то хитрая дыра под кустами, как кроличья нора из "Алисы в стране чудес", — растерянно протянул Редж, пытаясь уложить в голове все вышесказанное, — В стороне от лагеря…
— Черт, мы же все там облазили! — изумился Джош, — Мы даже прошли по кустам раз пять и под каждый из них заглянули!
— А надо было залезть… там, видимо, наступить надо…Подожди, ты сказал тармаэл?! — сердце бешено забилось, — А как он выглядел? — Крысолов запоздало сообразил, что слишком открыто демонстрирует жадный интерес.
— Ну-у-у как они все… как эльф, — Джош хохотнул, — Белобрысый, с длинными волосами, не поймешь — девка или парень. К тому же еще зерцы нацепил на пол лица. Только ты это… не болтай об этом. Он нас предупредил, что вмешательство неофициальное, и если мы не хотим проблем, то лучше об этом не распространяться, особенно журналистам. Ой, эти тармаэлы жуткие такие. Вроде выглядят похожими на людей, а по-моему они вообще не совсем телесные… ну как призраки. Исчезают, появляются и ходят словно по воздуху. Я бы с ними не связывался.
Редж слушал болтовню коллеги вполуха, узнать, какого цвета были глаза у его спасителя ему было не суждено. Зерцы полупрозрачные, но с легким зеркальным эффектом, так что за ними максимум можно было угадать выражение лица.
Коллеги в конце концов ушли, оставив традиционную корзинку с фруктами, а Редж продолжил отлеживаться и получать терапию, усиливающую регенерацию.
Через пару дней Крысолов, узнав, что мисс Лаон перевели из реанимации в палату, упросил врачей ее навестить. Его лечащий доктор ему пока опробовать гравикостыли не разрешил, сказал, что еще недельку только что собранные кости надо поберечь. Так что в гости к мисс Лаон пришлось ехать на гравикресле. Там-то Реджа и поймали журналисты, пока он справлялся о здоровье бледной, осунувшейся девушки, слабо улыбавшейся ему с больничной койки.
Редж поулыбался в камеру, рассказал, как ему в голову пришла мысль обшарить все окрестные кусты собственными руками — а вернее ногами — вместо обычных тепловизоров и сканеров. Поведал страшную историю о сутках в подземелье с одним набором экстренной помощи и полупустой фляжкой. О его собственном спасении он сказал только, что очнулся в больнице, а окончание этой истории ему уже рассказали коллеги. Шальную мысль поблагодарить своего синеглазого спасителя, Редж старательно отгонял, да и кто знает, может, он ошибается и это вовсе не Марвея, а просто тармаэлы не хотели лишней шумихи, спровоцированной исчезновением землян на совместной с ними колонии.
— Спасибо моей судьбе. Если бы я мог поблагодарить ее лично… ох, я бы ноги ей целовал. Второй раз меня вытаскивает из неминуемой смерти… и дарит свободу, — эту туманную фразу он все-таки выдал в эфир. Кому надо, тот поймет, а остальные могут списать странности на недавний удар головой. Вот уж на общественное мнение по этому вопросу Крысолову было откровенно наплевать.
Журналисты, наконец, оставили их в покое и Крысолов смог вернуться в палату. Пролетела еще пара монотонных дней, в которые Реджа в основном пытались поставить на гравикостыли. Все оказалось не так просто и весьма болезненно. Боль, как объяснили врачи, необходимое условие выздоровления, ибо она защищает собранные на биоклее кости, от чрезмерной нагрузки, однако Крысолов полагал, что это всего лишь оправдание пока несовершенной технологии. Когда бывший десантник в конце концов научился сносно ковылять в этих штуках, громоздкой сеткой опутывающих его ноги, его выписали. Пока он неуклюже забирался в такси, его фотографировали журналисты, так что приходилось сдерживать гримасы от резких вспышек боли при каждом неосторожном движении. Улочки Гансаэллы пронеслись в окнах вместе с мыслями о том, что всколыхнувшиеся было надежды на еще одну встречу с Синеглазым, были откровенной глупостью. И еще стоит быть более осторожным, а то такое поведение смахивает на то, что он больше не дорожит своей жизнью. И это тоже чушь! Такие как он не стремятся свести счеты с жизнью из-за разбитого сердца. Все наладится однажды, нужно только время. Такси затормозило возле его дома, еще одно мучительное усилие, чтобы выбраться из машины и доковылять до двери, а потом по коридору и рухнуть на диван. Он уже думал поискать в сети курьерскую службу доставки продуктов, когда ему позвонили коллеги, поздравили с выпиской и спросили не нужна ли помощь. Работники экстремальных профессий всегда отличались взаимопомощью. И Редж не стал выпендриваться — принял щедрое предложение. Ему притащили продуктов и пива. Теплая компания засиделась допоздна, а потом, распрощавшись, разъехалась по домам. Засыпать в своей постели после недели больничной койки было восхитительным.
Первое, с чего теперь приходилось начинать утро, это надевание костылей. Без помощи мед-персонала это было совсем не "раз-два". Во-первых, до них надо было дотянуться и зря их Редж вчера небрежно спихнул ногой на пол. А любое движение с напряжением вызывало боль. Крысолов пару раз выругался, но все же смог достать эти чертовы конструкции, при этом чуть не свалившись с кровати. Попыхтев и остро почувствовав свою временную ущербность, бывший десантник наконец смог зафиксировать крепления на ногах и неуклюже выкарабкаться из постели. Следующим этапом надо было самостоятельно добраться до кухни и сделать себе завтрак. Вот тут он даже пожалел, что переехал в отдельный дом — в общаге бы кто-нибудь с утра заглянул и помог, а в мотеле еще проще — можно вызывать стюарда. Но Редж велел себе не раскисать и, стиснув зубы, заковылял на кухню. Не то, чтобы ему было сильно больно ходить, но сильно ощущалось ограничение свободы во всем. Уж вот тело его до сих пор не подводило, а теперь он был калекой — пусть временно, но это ужасно раздражало. Редж разогрел в микроволновке остатки вчерашней пиццы, сделал себе чая и неспешно проглотив все это почувствовал себя лучше.