Они опять замолчали. Марина взяла Владу за руку. Влада любовалась подругой — ее не очень красивым, но изяшным лицом, прической под мальчика, большими выразительными глазами, острым моцартовским носом, большим ртом с тенью грустной улыбки, и точеным остреньким подбородком. Ее миниатюрная фигурка было столь же изящна, как и лицо — трогательную худобу оттеняли бретельки черного маленького платья, подчеркивающего стройность и нежность ее тела. Марина сидела, обхватив руками изящные тонкие ноги, обтянутые матово-черными колготками и совсем не скрываемые коротеньким платьем; обута она была в туфли на высоких каблуках, блестящие и тоже черные.
Она прилегла рядом с Владой и погасила свет. Потом сбросила туфли и стянула с себя колготки и платье.
Оставшись обнаженной, она грациозно потянулась с глубоким вздохом. Влада увидела Марину потрясающе красивой, у нее сжалось сердце от восхищения и вдохновения ее красотой. Ее тело было самой нежностью! Сколько поэзии было в ее формах и движениях.
— Я обожаю тебя и счастлива! — выдохнула Влада единственную фразу, что пришла ей в голову.
— Я тоже!.. — Марина улыбнулась, как только могла улыбнуться своими выразительными глазами и губами. Она принялась расстегивать владино платье.
Она привлекла рукой Владу.
— Вчувствуйся в наготу! — Марина сильнее привлекла Владу, едва касаясь ее пальцами, погладила ее плечо и грудь.
— Я вся открыта, вся беззащитна…
— Где нет опасности — беззащитность — это свобода. Тебя сковывает, не отяжеляет броня. Ты доступна всему, но все дружественно, и несет тебе радость…
— О, так бывает лишь наедине с тобой.
— И для меня тоже — только с тобой, Влада.
Марина обняла Владу за плечи, страстно прижалась и пробираемая дрожью, поцеловала ее в губы. Ее поцелуй был долгим и ласковым, губы горячими, нежными, влажными, а дыхание трепетным. Влада тоже обняла ее худенькую спину и плечи, ласкала ее голову.
Проснувшись утром, Влада увидела, что Марина еще спит. Вставать не хотелось, но надо. После того как арестовали Гаврикова и Мишку, у Пантелеева осталось последнее дело на воле.
Увидеть сына.
Влада это знала совершенно точно и была уверена, он скоро придет. А значит надо быть готовой.
Проснулась Марина. Она увидела, что Влада не спить, улыбнулась, поцеловала ее.
— Пойду готовить завтрак.
Влада быстро умылась, оделась и вышла на кухню.
— Да, подруга, — сказала Влада, увидев Марину за готовкой, — хозяйка из тебя никудышная.
На кухню весело вбежали дети — маленький Мур гнался за Алькой.
— Скажи, Марин, а почему Мур? — спросила Влада, посмотрев на мальчика. А ведь он похож на него — подумала Влада.
— Мур… — Марина задумалась, мальчик, услышав свое имя, вопросительно посмотрел на маму. — Он в младенчестве так восхитительно мурлыкал, ну вот и пошло, мурлыка… мур…
Допивали чай, когда раздался звонок в дверь. Марина легко поднялась, и удивленно посмотрела на Владу.
— Кто это, интересно?
Реакция Влады была мгновенной.
— Сиди на месте, — Влада сорвалась с места. Перехватила Марину за руку. — Я сама посмотрю. Последи за детьми. И не выходите в коридор без моего разрешения.
Бледная краска залила лицо Марины. Она прикрыла рот ладонью, пытаясь, чтобы не вырвался крик ужаса.
— Это он? — шепотом спросила Марина.
— Не знаю, — ответила Влада, и тут снова раздался звонок.
Влада вытащила наган и подошла к двери. Глазка в двери не было, и она решительно распахнула дверь, выставив вперед дуло револьвера.
Ленька не растерялся.
Секунда, и передняя заволоклась пороховым дымом. Влада все жала и жала на курок, остановившись, только когда боек уже окончательно заел от пустых щелчков.
Наступила тишина.
Она оглянулась, Марина прижимала детей к себе. Ее всю трясло.
Дрожащими руками Влада вытряхнула из нагана гильзы, и вставила новые патроны.
Аккуратно выглянула из-за двери. Никого… Она, тяжело дыша, продвинулась вперед, держа пистолет перед собой, готовая в любой момент выстрелить.
На площадке проемом ниже лежало тело. Жив или нет, пронеслось молнией в голове Влады.
Медленно спускаясь, она подошла к распростертому на полу Леньке. Тот хрипел, изо рта шла кровавая пена.
Он повернул на нее мутные глаза и прошептал:
— На сына хотел посмотреть.
Он как-то странно дернулся и замер.
Она поднялась в квартиру и встретилась глазами с застывшим взором Марины.