— Желаете каталог, милорд? — спросил Тистлвуд, который подскочил, едва Себастьян заговорил с буфетчиком. — Один за два пенса. Три за пять. А за шесть пенсов проведу для вас персональную экскурсию.
Владелец кофейни был сухопарым мужчиной лет пятидесяти с изможденным лицом, водянистыми, налитыми кровью глазами, клочковатой бородой и кустистыми седыми бровями, сходящимися над тяжелым носом. От его старомодного сюртука и пожелтевшей рубашки с рюшами на груди исходил затхлый лежалый запах, словно Тистлвуд позаимствовал этот наряд из какого-то сундука на своей выставке.
— Персональную экскурсию, пожалуйста, — сказал Себастьян, выкладывая шестипенсовик согласно прейскуранту.
Тистлвуд низко поклонился.
— Извольте пройти сюда, ваша светлость.
Он ввел Себастьяна в комнату, заставленную витринами с пыльными стеклянными крышками. На стенах было навешано все подряд: от коряг курьезной формы и гигантских черепаховых панцирей до примитивных копий и старинных мечей. Экспонаты слишком большие для размещения в витрине или на стене — чучело крокодила, гигантские слоновьи бивни, даже каноэ, выдолбленное из древесного ствола, — свисали с потолка.
Остановившись посредине комнаты, Тистлвуд глубоко вдохнул и нараспев начал речь, очевидно, хорошо затверженную.
— Вот в этой витрине вы можете видеть посох римского епископа, старинные монеты, найденные в Бате при прокладке нового водопровода, и четки, сделанные из костей святого Антония Падуанского.
— Правда? — удивился Себастьян, разглядывая четки.
Насколько он мог судить, бусины и впрямь были вырезаны из чьих-то костей.
Тистлвуд расправил плечи и принял оскорбленный вид.
— Вы же не сомневаетесь в подлинности этой реликвии?
— Нет, конечно нет.
Мужчины перешли к соседней витрине.
— Наиболее примечательными здесь являются кусок песчаника с окаменелыми остатками древних папоротников и гигантская лягушка, найденная на Собачьем острове[24].
Себастьян уставился на чучело амфибии, которое вытянулось в длину на добрых четырнадцать дюймов[25].
— Что-то мне подсказывает, для этого чуда-юда берег старой доброй Англии не родной.
— Согласен, — кивнул Тистлвуд. — Скорее всего, безбилетная путешественница спрыгнула с одного из судов, пришвартовавшихся в доке. — Он указал на ближайшую стену. — Меч, который вы здесь видите, использовался при коронации[26] самого короля Карла. А еще…
— Первого или второго? — спросил Себастьян, захваченный интересом.
— Первого. — Тистлвуд шагнул к следующей витрине. — А тут у нас молитвенник королевы Елизаветы и ее же ваза для фруктов.
— Откуда у вас все эти… — Себастьян помедлил, ища подходящее слово, — предметы?
— Начало коллекции положил мой дед, первый Бэзил Тистлвуд. Он служил камердинером ни у кого-нибудь, а у самого сэра Ханса Слоуна. Еще до того, как сэр Ханс завещал нации большую часть своего собрания[27]. Когда в 1725 году мой дед оставил службу, чтобы открыть кофейню в этом самом здании, сэр Ханс великодушно передал ему несколько любопытных вещиц для привлечения публики. Впоследствии мой дед уже собственными силами значительно приумножил коллекцию, как и мой отец после него, а я продолжаю семейную традицию. По счастью, мы довольно популярны у морских капитанов, которые каждый год приносят нам множество новых диковин из рейсов по всему миру.
Себастьян склонился над соседней витриной, будто бы изучая выложенные там каменные ядра.
— Я слышал, ваша недавняя попытка приобрести голову герцога Саффолка закончилась разочарованием.
Тистлвуд яростно задвигал челюстью взад-вперед, выплевывая слова.
— Она должна была достаться мне! Я первым о ней узнал и смог определить принадлежность.
— Да?
— Я давно подозревал, что Саффолка похоронили в церкви Святой Троицы. Поэтому, когда причетник рассказал, как, приводя в порядок крипту, нашел ящичек с головой, мне хватило одного взгляда, чтобы понять, чья это голова.
— Вы опознали герцога?
— Моментально! Сходство с его портретами просто поразительное.
— Если верить молве, Саффолк был обезглавлен с одного удара.
— Боюсь, это лишь сказка, чтобы успокоить ропщущий народ. — Тистлвуд кивнул в сторону меча с длинной рукоятью, висящего возле дверного проема в следующую комнату. — Видите? Вот меч палача. Обычно в длину клинок составлял от трех до четырех футов, а в ширину около двух дюймов[28]. Рукоять делали такой длинной, чтобы палач мог ухватиться двумя руками, иначе не получится хороший замах.
24
Историки до сих пор не пришли к единому мнению, почему участок в изгибе Темзы, имеющий форму вытянутого собачьего языка, получил такое название — Собачий остров (Isle of Dogs). По одной из версий, там располагались псарни короля Генриха VIII, откуда собак доставляли по Темзе на лодках к месту королевской охоты в Гринвиче. В прежние времена здесь были главные лондонские доки и вовсю кипела жизнь портового города.
26
В церемонии коронации монархов Англии (позже Великобритании) со времен Ричарда I (Львиное Сердце) используются как минимум три меча, символизирующие различные стороны королевской власти: Меч духовного правосудия, Меч мирского правосудия и Меч милосердия. При короле Карле их было больше, но Оливер Кромвель распорядился отправить те мечи в переплавку (может, какой-то припрятали и он достался Тистлвуду?). На коронации Елизаветы II торжественно внесли и установили перед алтарем четыре меча. Четвертым стал Государственный меч.