Себастьян передал мальчишке поводья и легко спрыгнул на землю.
— Нужно подумать.
Засохшие глинистые колеи ломались под подошвами сапог, когда он шагал к мосту, озирая рынок и садовые питомники на восточной стороне ручья. Прохладный ветерок доносил колокольный звон от далекой деревенской часовни, едва возвышающейся над кронами обступивших ее деревьев. Себастьян оглянулся на залитую солнечным светом площадь Слоан-сквер.
— И об чем думаете? — спросил Том, не сводивший глаз с нахмуренного хозяина.
— Никто не смог предложить мне объяснение, зачем Стэнли Престон пришел сюда дождливой воскресной ночью.
— Есть такие чудики, кому нравится ходить под дождем, — сказал Том. — По мне, так ихняя дурная голова ногам покоя не дает, но такие взаправду бывают.
— Ты прав. Но Престон боялся грабителей, а у Кровавого моста с давних пор довольно скверная репутация.
Себастьян подошел к травянистому склону, где нашли обезглавленное тело Престона, лежащее на спине. Теперь здесь ни следа не осталось. Он присел на корточки, опершись рукой на бедро.
— Молли Уотсон из «Розы и Короны» сказала, что пальто Престона было расстегнуто, а карманные часы на цепочке свисали с бока на траву.
— Небось кто-то пошуровал по его карманам, так?
— Это одно из возможных объяснений.
Том озадаченно прищурился.
— Есть еще другие?
— Престона закололи в спину, а значит, либо он повернулся спиной к своему убийце, что, согласись, глупо, либо не слышал, как убийца подкрался к нему сзади. — Себастьян поднялся на ноги. — В какой ситуации люди обычно смотрят на свои часы?
— У меня часов нету, так что я без понятия.
Себастьян невольно улыбнулся.
— Мужчина обычно смотрит на часы, когда сам опаздывает на назначенную встречу или ждет кого-то опаздывающего.
— Так, по-вашему, он сюда пришел, чтобы с кем-то встретиться? С кем-то, кто опоздал?
— Скорее всего. И кем бы ни был этот человек, Престон чрезвычайно хотел его увидеть.
— С чего вы взяли?
— Потому что Престон боялся Кровавого моста, особенно ночью, но все равно согласился прийти сюда в одиночку после наступления темноты.
Взгляд Себастьяна устремился через площадь Слоан-сквер дальше в Челси, к реке у подножия холма. Любой, кто доставлял бы Престону из Виндзора украденные реликвии, наверняка поплыл бы по Темзе. Если бы он причалил на Чейн-Уолк, пересек Парадиз-Роу и обогнул парк Королевского военного госпиталя, то вышел бы прямиком на Слоан-сквер, а дальше темная пустынная дорога привела бы к Кровавому мосту. От Слоан-сквер по Слоан-стрит можно было дойти до площади Ханс-плейс, но на этом пути встречалось слишком много фонарей и прохожих, а значит, вряд ли удалось бы остаться незамеченным и неузнанным.
Зато Кровавый мост располагался не только в стороне от оживленных улиц, но к тому же на полпути между рекой и резиденцией Престона — Алфорд-хаусом.
Себастьян спустился к краю ручья, где в понедельник нашел часть свинцового обода со старинной надписью. Теперь он вполне уверился, что Стэнли Престон пришел сюда той ночью, чтобы забрать реликвии у расхитителя гробниц, чью личность еще предстояло выяснить.
Была ли это ловушка?
Возможно. Если так, то кто ее расставил? Присса Маллиган? Тистлвуд? Олифант? Или убийца просто воспользовался опрометчивостью Престона, который в одиночку вдруг отправился в темную глухомань?
А вор? Он сюда пришел до или после убийства? Так сразу не скажешь. Но он определенно здесь побывал, иначе откуда взялся крепеж с королевского гроба.
Кто же этот вор? И где голова короля?
— Что за субчик назначает встречу на ночь глядя у черта на куличках? — озвучил вопрос Себастьян.
— Который не хочет, чтоб его увидали, — торжествующе припечатал Том.
Отвернувшись от облюбованного смертью моста, Себастьян вскочил на высокое сиденье и взял поводья.
— Точно.
— Прекрати на нас дуться, Джарвис, — проворчал Георг, его королевское высочество принц Уэльский, регент Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии. Проглотив недожеванный кусок масляного краба, принц потянулся за бокалом и сделал большой глоток. — Твой кислый вид вызывает у нас несварение.
В одной из приватных гостиных Карлтон-Хауса принц замаривал червячка, частенько навещавшего его высочество в дневные часы.
— Ваша встреча с русским послом… — начал было Джарвис.
— Может подождать до завтра, — небрежно отмахнулся изящной серебряной вилкой принц. — Маркиза Хертфорд[41] будет здесь с минуты на минуту. Ты ведь не думаешь, что я откажусь от такого угощения, а? — Он сверкнул улыбкой, задуманной как проказливая, но выглядевшей жеманной и глупой.
41
Изабелла Ингрем-Сеймур-Конвей, маркиза Хертфорд — ее также называют графиней Хертфорд и это правильно, потому что ее мужу Фрэнсису Сеймур-Конуи принадлежали титулы и маркиза и графа Хертфорда (а еще графа Ярмута). Это вторая богатая телом и опытом женщина, отбившая Георга у миссис Фицгерберт — его незаконной венчанной жены (первой была Фрэнсис Вильерс, графиня Джерси). Политики величали ее «принцессой тори», а графиня Ливен видела в ней лишь «очень много роскошной плоти».