— Все еще ищете своего убийцу?
— Да. Но я здесь не для этого.
— А для чего?
Себастьян поднял серебряное ожерелье с голубым камнем так, что кулон закачался на цепочке.
— Вы когда-нибудь раньше это видели?
Нокс остановился, вытер рукой вспотевший лоб, затем протянул ладонь и взял украшение, его желтые глаза сузились.
— Вроде нет. А что?
— Мне сказали, его можно увидеть на картине семнадцатого века, что висит в портретной галерее Норткотт-Эбби, недалеко от Ладлоу.
Нокс тихо хмыкнул.
— И вы думаете, что раз я из Шропшира, то мог видеть эту картину? Это шикарное место, Норткотт-Эбби. Как я слышал, лорд и леди Ситон более чем разборчивы в вопросе, кого приглашать в дом. Или вы подозреваете, что в какой-то момент своей долгой и разнообразной карьеры я спёр эту штуковину?
— Вообще-то, кулон когда-то принадлежал моей матери. Его подарила ей старая валлийка еще до моего рождения.
Нокс потянулся за кувшином эля, примостившимся на ближайшей каменной стене, и сделал большой глоток. Потом постоял немного, уперев руки в бока, тяжело дыша после работы и задумчиво глядя на Себастьяна.
— Вы когда-нибудь бывали в Шропшире?
Себастьян покачал головой.
— Нет, с тех пор как был совсем маленьким.
— У вас там есть знакомые?
— Насколько мне известно, нет.
Поднялся легкий ветерок, наполненный шелестом опавших листьев по древней мостовой и шепотом вопросов, которые никто никогда не задавал.
Нокс снова вытер рукавом лоб.
— В шестнадцать мне не терпелось оттуда сбежать. Взял королевский шиллинг[46] и отправился смотреть мир. Думал, что никогда не захочу туда возвращаться. Но в последнее время ловлю себя на мысли, что Шропшир не такое уж плохое место, чтобы растить детей.
— Вы всё ещё можете вернуться. В Шропшире тоже есть пабы.
Зубы Нокса блеснули в улыбке, когда он вновь поднял свой топор.
— Так многие поступают.
Однажды хозяин таверны рассказал Себастьяну, что его мать, юная барменша, назвала троих мужчин в качестве возможного отца своего ребенка: конюха-цыгана, английского лорда и валлийского кавалерийского офицера. Но она умерла прежде, чем смогла сказать кому-либо, на кого же из троих похож мальчик.
Для Себастьяна желание узнать правду о таинственном человеке, который мог породить их обоих, правду об общей крови, которая, по всей вероятности, текла в их жилах, было подобно открытой гноящейся ране. Мальчиком он рос с двумя братьями, точнее, с двумя сводными братьями, сыновьями графа Гендона и его ветреной графини. Оба были давно мертвы. Теперь Себастьян глядел на Джейми Нокса и думал, не смотрит ли на еще одного брата, третьего сводного, о существовании которого и не подозревал. Девлин знал, что именно поэтому все время возвращается сюда. Истинная причина, по которой двое мужчин продолжали кружить друг вокруг друга, заключалась в том, что Джейми Нокс был так же озадачен и заинтригован, как и Себастьян.
— Вчера вечером я услышал интересную историю, — сказал Нокс, возвращаясь к своей работе и глубоко вонзая лезвие топора в новое полено.
Себастьян смотрел, как он высвобождает топор и снова замахивается.
— О чём?
— Кажется, около месяца назад ваш Стэнли Престон купил у Приссы Маллиган средневековый реликварий. Заплатил кругленькую сумму, но на прошлой неделе обнаружил, что он поддельный. И что Присса это знала.
— И что же он сделал?
— Бросился в Хаундсдитч и потребовал свои деньги назад. Даже пригрозил выдать Приссу властям.
— Когда это было?
— В прошлую субботу.
— За день до того, как его убили?
— Совершенно верно.
— Насколько надежен ваш источник?
Нокс остановился и посмотрел на Себастьяна через плечо; его худое лицо было скользким от пота, а выражение — непроницаемым.
— Весьма надежен.
— И что Присса Маллиган ответила на угрозу Престона?
— Поклялась, что если он хотя бы подумает обратиться к властям, то она пошлет своих парней задушить Престона его же собственными кишками и скормить собакам то, что от него останется.
— Красочно, — заметил Себастьян.
Нокс глубоко вогнал топорище в колоду и выпрямился.
— Она способна на такое и даже на большее.
Присса Маллиган как раз заводила ключом механического соловья, когда Себастьян толкнул потрепанную дверь и вошел в её магазин.
Несмотря на яркий полдень, внутри было сумрачно, маленькие стекла передних окон покрывал толстый слой накопившейся грязи, паутины и сотен погребенных в ней мертвых насекомых. Вместо того чтобы поднять глаза, Присса просто продолжила крутить позолоченную, инкрустированную драгоценными камнями игрушку, и Девлин понял: хозяйка держит на улице дозорных и поэтому знала, кто идет.
46
Королевский шиллинг — монета, приняв которую от вербовщика, человек был обязан служить в английской армии. В 18 в. сержанты-вербовщики шли на уловку: спаивали здоровых молодых мужчин, а когда те в пьяном состоянии брали шиллинг, это означало, что они уже приняли армейское жалование. Такая процедура считалась вполне законной, и уклониться от последующих обязательств было очень трудно.