Тейлор переоделся, натянув на себя все черное: джинсы, футболку, бандану, чтобы скрыть свои белокурые волосы. Армейские берцы и кожаная куртка с огромным скорпионом на спине завершили образ «Архитектора». Именно так его звали там, куда он сейчас собрался, там, где настоящие имена и фамилии были не важны, где дневная жизнь отступала на второй план, где всех объединяла любовь к мотоциклам и к скорости.
Спустившись в гараж, Тейлор вывел свой «Кавасаки Ниндзя», надел шлем и рванул по шоссе. Джастин летел, упиваясь ни с чем не сравнимой свободой, которую давала скорость. Ему казалось, что у него за спиной крылья, и он летит, не в силах вздохнуть от восторга. Все мысли и проблемы растворились в этой бешеной скорости.
Через двадцать минут он уже был на месте. С десяток байков стояли припаркованными на небольшом пятачке у стены. Народ на миг застыл, устремив взгляд на прибывшего, а потом снова вернулся к своим разговорам. Соскочив с мотоцикла, Джастин тут же поймал бутылку пива и с удовольствием сделал первый глоток. Именно здесь он чувствовал себя комфортно, среди всех этих людей, разделяющих с ним одну страсть. Узнав об отъезде Джастина, приятели снабдили его адресами и телефонами своих друзей, где он мог бы временно остановиться, и которые ввели бы его в круг байкерской тусовки Питтсбурга.
***
Эммет же времени даром не терял. Он с трудом, но разыскал номер телефона одного своего приятеля. Ханникат вспомнил, как тот рассказывал про какого-то Рональда из Питтсбурга. Шанс, конечно, был мизерный, что тот слышал о Кинни — город-то не маленький — но, возможно, им повезет. Дозвонившись и мило поболтав о том, о сем, Эммет озвучил свою просьбу. Приятель пообещал помочь.
Ханникат занялся своими делами, а ближе к вечеру приятель, наконец, перезвонил. Эммет получил «досье» на мистера Кинни во всех красках и подробностях и, сломя голову, помчался к Джастину.
Тот, вернувшийся на рассвете, проспал добрую половину дня, а, проснувшись, пребывал в совершенно отвратительном расположении духа. Проблемы, забытые на время, никуда не делись, а навалились с новой силой и требовали решения.
— И Эмм куда-то провалился, — бурчал Джастин, расхаживая по комнате. Он уже потянулся к телефону, как в этот самый момент тот сам зазвонил.
— Эммет, и где, блядь, тебя носит? — не здороваясь, начал Джастин.
— Ты не поверишь, какие интересные подробности из жизни твоего муженька я узнал! — Ханникат просто не заметил, какое настроение у друга, так его переполняло желание скорее поделиться новостями. — Через пять минут буду у тебя.
Что ни говори, а Ханникат умел подогреть интерес к любой, даже самой незначительной новости. Джастину показалось, что прошло не пять, а двадцать пять минут, когда Эммет, наконец, ворвался к нему в комнату.
— Садись, а то упадешь, — пропел он с порога. — У меня просто отпадные новости!
Джастин достал по бутылке пива и протянул одну другу, усаживаясь на диван.
— Рассказывай!
— Не буду тебя утомлять подробностями того, как я нарыл эту инфу, — гордо начал Ханникат, очевидно ожидая дифирамбов в свою честь, но, так и не дождавшись, продолжил, — перейду сразу к главному. Брайан Кинни — тридцати лет от роду, гей, до недавнего времени холост, возглавляет фирму «Климат-контроль» в Питтсбурге…
— Эмм, это я и без тебя знаю. Нахуя ты мне рассказываешь его анкету? Давай ближе к делу, — нетерпеливо перебил Джастин.
— Терпение, мой сладкий, терпение. Итак, опуская незначительные детали биографии, он красив как бог, независим, эгоистичен, самоуверен, одевается в дорогие брендовые шмотки и обожает секс. Король клуба «Жара». Особенно сильно отрывается по пятницам, избавляясь, так сказать, от напряжения недели. Чистый топ. Самые долгие отношения, которые он когда-либо заводил в своей жизни, продлились три недели. Это было на заре его юности. С тех пор никто не задерживался в его жизни и на минуту, только в постели, и то — ровно настолько, насколько он сам этого хотел. И Кинни очень дорожит своим образом жизни.
— Говоришь, обожает секс? — переспросил Джастин.
— Именно. Трахает все, что движется, шевелится… вообщем, все, что не приколочено.
— Так он шлюха?
— Да. И это замечательно!
— Что же тут замечательного? То, что мой муж шлюха?
— Конечно. На этом мы и построим наш план.
Джастин непонимающе уставился на Эммета. Тот только закатил глаза.
— Его сексуальный аппетит будет ограничен появлением мужа, что мистера Кинни вряд ли устроит. И тогда…
— И тогда он переключится на меня, что вряд ли устроит меня. Я тоже всегда сверху, если ты не забыл.
— Столкнутся две девственные задницы, — хохотнул Эммет. — Посмотреть бы на это!
— Очень смешно! — проговорил Тейлор, а Ханникат продолжил:
— Тебе все же не помешало бы попробовать нижнюю позицию. Знал бы ты, сколько теряешь! Сколько удовольствия…
— Эммет! — зарычал Джастин.
— Ладно, ладно. Я вижу другое развитие сюжета. Ты должен будешь прикинуться эдаким сладким, манерным, донельзя капризным боттомом, чтобы Кинни от тебя своротило. Как я узнал, все же у него имеются определенные предпочтения, и такие… мелкие блондины в них уж точно не входят. Дорога налево ему будет заказана, дома — тошнотворный ты. Он не выдержит, и в результате — развод! Ну, как? Здорово я придумал?
— Нет! Совсем не здорово! И этот вариант мне тоже не подойдет, — устало проговорил Джастин, делая глоток пива, о котором он совсем забыл.
— Как не подойдет? — подпрыгнул Эммет. — Да ты что? Это же идеальный план! — Ханникат не мог поверить своим ушам.
— Эмм, ну какой из меня сладкий манерный педик, да еще снизу?
— Да это вообще ошибка природы, что ты с такой внешностью и такой задницей — топ! — заявил Эммет. Он обиженно засопел, скрестив руки на груди. — Ну, хотя бы притвориться-то ты сможешь?
— Нет. Но я знаю того, кому и притворяться не нужно, — хищно заулыбался Тейлор, когда его осенила одна интересная мысль. — Эмм, а что если тебе поехать вместо меня и прикинуться Джастином Тейлором? Кинни же никогда меня не видел. Он понятия не имеет, как я выгляжу.
— Что??? — глаза у Эммета чуть не вылезли из орбит, левая щека задергалась, а голос сорвался до визга.
— А что такого? Поживешь у него пару недель. Думаю, этого тебе хватит, чтобы свести его с ума. Он слетит с катушек и подаст на развод, даже не думая о деньгах.
— Но… но… я… но я не могу, я… эээ… — Ханникат никак не мог обрести дар речи от неожиданности. — Я занят. У меня работа… дела… и вообще…