— ИЗЫДИ, САТАНА! Изыди! Чур меня, чур меня! Ааааааааа, по-мо-ги-теееее!!!
Самой быстрой в мире стрелой примчались на мой зов Валентон и — внимание! — Вениамин Фомич.
Валюшка подбежала ко мне, обняла за плечи, а затем, слепо прищурившись, глянула в окно, стараясь понять, что же так растревожило любимую племянницу, и заорала дурным голосом и принялась бормотать какие-то молитвы.
Фомич тоже узрел чёрта за окошком, схватился за голову (больное место, что и говорить, — в первую очередь беречь надо) и выдавил из себя подавленно-скулёжное «Иииииэээчччч».
Дьявол, между тем, спокойно смотрел и жевал. Медленно, с хрустом и аппетитом, не сводя с нас внимательного, даже гипнотического, взгляда. Потом он наклонился, откусил пару цветов с клумбы, поднял свою неприятную рогатую башку, вновь вперился в нас взглядом и продолжил свое мерное, совершенно дзен-буддистское жевание.
Вот тут до нас потихоньку начало доходить. Первой пришла в себя Валюша:
— Ааа чо ли это… ну? — и вопросительно глянула на Вениамина Фомича (ай да пройдохи, только обженихались, и сразу в койку!). — Ну?! Ну эта???
Фомич глядел на неё и кивал головой в такт её вопросам, как бы подталкивая в свою очередь: «Да-да, давай, сама скажи».
— Ну эта, — разродилась тетка, — коза чо ли это? Симкина? Смотри, глаза вроде Симкины?
Я не знаю, почему у козы должны быть глаза человека по имени Симка, я даже задумываться не хочу на эту тему, но слово «коза» звучало всё-таки привычнее и добрее, чем «дьявол», поэтому я выдохнула и немного успокоилась.
Мы включили свет во всем доме и, вооружившись кто чем мог (я не расставалась с мобильником и подсвечником), пошли в палисадник проверять адову животинку.
И точно, это была самая обыкновенная коза, только на еёнебольшие, но остренькие рожки была надета какая-то пластиковая трубка, которая светилась потусторонним зелёным светом.
Я прыснула:
— «Бэрримор, а кто это там блеет на болотах?» — «Это коза Баскервилей, сэр!»
Валюха всё поняла и расхохоталась, а вот соседу пришлось поведать оригинал анекдота и пояснять, что к чему, в итоге я ему пересказала всю историю про Холмса и небезызвестную собаку. Фомич был поражён и требовал продолжения.
Мы привязали козу к дереву, подальше от цветника и прочего добра, а сами пошли спать, не решать же вопрос с хозяевами адской животинки среди ночи. Мне снился Апокалипсис во главе рогатых коз, овец и лосей. А Валентону, по её словам, приснились «павшие в борьбе с нечистой силой цветы». Всё по Фрейду, ничего необычного.
Утром коза выглядела уже не такой страшной, даже милой. У неё были удивительные синие глаза и беленькая шубка.
Симка, пожилая особа, жившая на другом краю Утекаева, увидев козу, обрадовалась несказанно и чуть ли не танцевала:
— А я думала, потерялася она. Думала, всё, привет. Плакала даже… Отвязалась она позавчерась, ну и всё, убёгла. Я её: «Груня, Груня!» Да куда там… - и утёрла со щеки покатившуюся слезу.
Тут было самое время задать главный вопрос: что это за дивная штуковина у Груньки на голове и, главное, зачем? Сима рассказала:
— Соседи, ну, которые из столицы, жаловались, что Грунька стащила у них бельё с веревки. А я на свалке нашла эту штуку, смотрю, как раз на роха налезает. Ну и сообразила, что ежели напялить эту ерунду Груньке на роха, то она точно не смогёт больше ничего стыбрить.
— Ахахаха, Симка, а ты хоть поняла, что эта хреновина в темноте светится? — ухохатывалась Валюша.
— А то! Дык я подумала, хорошо как: всегда буду видеть её в темноте, даже ежели електричество отключат. И красиво опять же, разве нет? — гордо приподняв голову, пояснила Сима.
— Красиво — не то слово! Не то слово! Но лучче ты козу побереги: ежели ещё раз убежит — заколют её вилами, как приспешника дьявола, — и Валя рассказала Симке о наших ночных кошмарах, а я дополнила историю страшилками, которые слышала на мостках.
Симка погрустнела: как теперь оберегать соседское бельё? Но я нашла решение и в тот же день покрасила трубку на Грунькиных рогах густой белой краской, теперь о дьявольском свечении можно было не беспокоиться. Ах, козочка, зачем тебе страдать от суеверия людей? Суеверие — зло! Вот я лично во всяких там чертей, жующих человеческие сухожилия, не верю. Совсем! Ну… разве что на полсекундочки.