Разведку интересовали топографические данные, сведения о портах, мостах, реках, горах, источниках водоснабжения, дорожных коммуникациях, местоположении отдельных деревушек. Далее, необходимо было разыскать сицилийцев, которые согласились бы оказать поддержку высадившимся американским войскам. Для этого вновь потребовались консультации Лучано.
Первая задача, поставленная перед разведкой, вскоре была успешно решена. Огромная карта средиземноморского острова, висевшая в отделе Хаффендена, была покрыта целлофаном, на который картографы наносили все данные, сообщенные мафиози.
Для реализации второй задачи требовался куда больший срок. Лучано приказал передать весточку Джо Адонису. Для маскировки своей преступной деятельности мафиозо Адонис содержал бойкий итальянский ресторан, где мафиози могли получить любимые ими национальные блюда. Именно Адонис подсказал Лучано мысль привлечь к делу Винченцо Мангано.
Винченцо Мангано входил в верховный совет «Коза ностры» и был главой «семьи» мафии. Для прикрытия своей основной деятельности он держал в Нью-Йорке экспортно-импортную контору. У Мангано были прекрасно налаженные связи с Сицилией, поэтому по просьбе Лучано он установил контакт с могущественным главой сицилийской мафии Калоджеро Виццини. По каким каналам во время мировой войны он это сделал — неизвестно и поныне.
До сих пор неизвестно также и то, какую роль в этом деле сыграл дон Вито Дженовезе. В 1939 г., прежде чем бежать в Италию, Дженовезе передал руководство своей «семьей» мафии Фрэнку Костелло. Очевидно, это связано с тем, что Костелло по просьбе Лучано также начал тесно сотрудничать с Хаффенденом. Несмотря на развернутую Муссолини кампанию «Антимафия», Дженовезе преспокойно обосновался в Риме.
Согласно сведениям, которыми располагала полиция, дон Вито Дженовезе в течение всей второй мировой войны имел надежный канал связи с Соединенными Штатами. Если такая связь существовала, то она могла быть двухсторонней. Не по этому ли каналу была передана весточка от Лучано главе «Общества чести» на Сицилии?
«КОРОВЫ» И «ТЕЛЕГИ»
Это была самая молниеносная война в истории!
Утром 14 июля 1943 г. разведывательный самолет американских военно-морских сил взял курс на сицилийский городок Виллальба. В течение пяти минут он кружил над прилепившимся к склону горы местечком, прежде чем под его фюзеляжем раскрылся маленький парашют. Воздушным потоком его отнесло далеко в сторону, и он приземлился за пределами Виллальбы, где его и нашел итальянский солдат Фание Нудзолезе. К парашюту был прикреплен нейлоновый пакет, в котором оказался желтый шелковый платок с изображенной на нем черной буквой «L», украшенной витиеватыми завитушками.
Ничего не подозревавший солдат передал странную находку своему начальнику, который также не знал, что делать с загадочным куском материи. Пакет, сброшенный вражеским самолетом, определенно был предназначен не для них.
Сделав разворот к южному побережью Сицилии, пилот заметил, что парашют отнесло в сторону долины. На следующий день, 15 июля, американский самолет повторил рискованный полет. На этот раз разведчик пролетел очень низко над плоскими крышами домов Виллальбы, и вторично сброшенный пакет опустился на парашюте недалеко от церкви. Когда разведывательный самолет исчез за горами, следивший за ним мафиозо подобрал пакет с парашютом и побежал на виа Криспи к своему шефу Калоджеро Виццини, или, как его почтительно называли, дону Кало. После смерти дона Вито Кашо Ферро главарь мафии Виллальбы взошел на высшую ступеньку иерархической лестницы «Общества чести». Теперь резиденция главы мафии Сицилии находилась в этом тихом горном городке.
Дон Кало, как и его предшественник дон Вито, был неграмотным, но без труда узнал букву L — инициал Лаки (Счастливчика) Лучано, шефа всемогущего концерна американских преступников — «Коза ностры». Странная игра случая: Лучано родился в Леркара-Фридди, местечке, расположенном неподалеку от главной дороги между Виллальбой и Палермо.
У дона Кало также был свой знак, которым он пользовался лишь в особых случаях и который для его предъявителя был равносилен магическому заклинанию «Сезам, откройся!». Это был желтый шелковый платок с черной некрасивой буквой «C» (Calo)).