— Это вон ту мраморную плиту надо приклеить? — попросил уточнить на всякий случай Жолик.
— Да, — подтвердил Гепард, — как только гравер, то бишь улитка Долиум, закончит выжигать текст и рисунок. Кстати, как там у нее дела?
Коапповцы вместе с рачками направились к плите, и как раз вовремя — Долиум приветливо помахала им ногой и крикнула, что заканчивает работу, после чего весело запела:
— Последнюю букву гравирую, — сообщила она хозяевам поляны, когда они подошли вплотную.
— Пока вы ее гравируете, дорогая Долиум, — обратился к ней Гепард, — не ответите ли вы мне на один нескромный вопрос: если в вашей фирме работают улитки, почему же фирму назвали «Голубкой»?
— А вы что, хотите, чтоб ее «Улиткой» назвали? Так и клиентов растерять недолго… Ну, вот и всё, готово. Распишитесь внизу. — И она протянула Кашалоту квитанцию.
Он расписался, улитка забрала квитанцию и со словами «Счастливо оставаться» уползла.
Все махали ей вслед кто ластом, кто плавником, кто крылом, кто лапой, и кричали вдогонку: «До свидания! Большое спасибо!» Одна Мартышка не принимала участия в проводах гравера, так как в силу своего нетерпеливого характера жаждала поскорее взглянуть на результаты ее работы. А взглянув, захохотала так, что схватилась за живот и повалилась на землю с криком: «Ой, не могу — что она нам понаписала и понарисовала!»
Ее коллеги с недобрым предчувствием обступили плиту. На ней была надпись полукругом:
«ЛЮБИ МЕНЯ, КАК Я ТЕБЯ»,
а под ней два целующихся голубка.
Несмотря на драматизм ситуации, а может, и вследствие его, всех разобрал прямо-таки истерический смех…
— Но как это могло произойти? — сквозь хохот изумленно вопросила Стрекоза.
— Видимо, такую надпись с голубками заказывают чаще всего, и улитка повторила ее машинально, по привычке, — предположил Человек, смеясь до икоты.
— На… надо с…срочно ее верн…вернуть, — Удильщик еле выдавил из себя сквозь хохот эту фразу.
— Далече-то не уползет! — Сова утирала крылом выступившие от смеха слезы.
Один Кашалот сохранял серьезность в этой смешливой компании. Он о чем-то напряженно размышлял…
— Так что, дорогой председатель, догнать гравера, вернуть? — спросил, не дождавшись на этот счет никаких указаний, быстроногий Гепард.
— Подождите, это мы всегда успеем. — Кашалот еще раз задумчиво посмотрел на плиту и медленно прочел надпись, как бы взвешивая каждое слово: «Люби меня, как я тебя»… — Хм, — произнес он после паузы, — а ведь, пожалуй, это изречение довольно точно выражает смысл нашей деятельности…
— Да-да, — подхватил Удильщик, всегда и во всем соглашавшийся со своим любимым председателем, — оно проникнуто свойственным КОАППу духом всеобщей доброжелательности и миролюбия!
— И притом в нем есть чувство! — добавила Стрекоза.
А Мартышка обратила внимание коллег на то, что с такой вывеской уже не нужно будет ставить повсюду таблички: «На территории КОАППа кусать и съедать друг друга категорически запрещается!»
— Решено, — твердо заявил Кашалот, — оставляем эту надпись и голубков!
— А мы уже покрыли клеем обратную сторону плиты! — гордо доложила Баля.
— Скорее ставьте, пока он не затвердел! — предупредил Жолик.
Коапповцы, не теряя ни секунды, положили плиту в машину намазанной клеем стороной вверх, Человек быстро довез ее до входа на поляну, там общими усилиями подняли ее и прислонили к необхватному дубу, заранее выбранному и размеченному Мартышкой. Не прошло и минуты, как клей схватил — и вопреки опасениям Рака, плита держалась отменно!
Комитет Охраны Авторских Прав Природы обрел наконец долгожданную и столь необходимую вывеску. И не какую-нибудь заурядную, а совершенно уникальную, единственную в своем роде. На ней, правда, нет названия этого учреждения, но о том, что здесь КОАПП, все и так знают.
Разумеется, такое замечательное событие коапповцы отметили должным образом. А как именно — об этом история умалчивает…
В ПОИСКАХ ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЫ