То, что появление коапповского воинства во главе с высоким, в буквальном смысле, начальством не вызвало у гусеницы никакой реакции, свидетельствовало о том, что она никак не связывала это событие со своей особой и, судя по всему, вообще не имела представления о смысле происходящего. Поэтому когда руководивший группой захвата Кашалот объявил ей громовым голосом: «Гражданка, вы задержаны!», она не сразу поняла, что грозное уведомление относится лично к ней, и лишь через несколько минут, не слыша ни с чьей стороны отклика, на всякий случай спросила с набитым ртом, не переставая двигать челюстями:
— Это вы мне?
Удильщика столь непочтительное обращение к его обожаемому начальнику привело в такое бешенство, что он даже не завопил, а прямо-таки завизжал в безмерном негодовании:
— Да прекратите же вы жевать, когда с вами разговаривает сам председатель КОАППа!
— Ишь, сколько веток объела… — Сова буквально сверлила гусеницу обличающим взглядом своих большущих круглых глаз. Однако сидевшую на ветке пожирательницу листьев ни взгляд Совы, ни ее реплика совершенно не смутили.
— А что, нельзя? — всем своим видом и интонацией голоса она изображала простодушие. — Я не знала, я существо наивное — на иве живу… ну, иногда на тополе, на липе… кстати, о липе замечательно сказано в стихах, не помню чьих: «Ты спрашивала, всхлипывая, — «А это все не липовое?». Не понимаю — кругом столько листьев, они ведь всё равно осенью опадут…
— Птица-Секретарь, заполняйте протокол, — распорядился Кашалот.
— Имя? — вопрос был обращен, естественно, к гусенице.
— Мое? — откликнулось «наивное существо». — Церура Винула — это на латыни, а в обиходе — гусеница бабочки Гарпии. Слишком длинное имя — зовите просто Гарпией. Зоологи обожают давать бабочкам имена из мифологии. Гарпия — это была такая птица с ликом девы, она метала во всех острые перья. Но я ничего ни в кого не мечу.
Стрекоза была так возмущена, что с трудом удержалась от искушения вцепиться в Гарпию своими острыми челюстями, но ограничилась тем, что бросила ей в физиономию гневные слова:
— Это же надо — так нагло лгать нам прямо в глаза! А кто оглушил лесника Муравья муравьиной кислотой, кто выстрелил в него из кислотного пистолета?!
— Да еще при отягчающих обстоятельствах, — подчеркнул Рак, — при исполнении им служебных обязанностей!
Но Гарпия и бровью не повела (тем более, что бровей у гусениц не бывает).
— Так это был лесник? — удивилась она, продолжая разыгрывать наивную простушку. — А я думала, просто хулиган напал. Для самозащиты сейчас, говорят, даже у людей гражданам разрешают иметь и применять оружие — всякие там баллончики, газовые пистолетики… Законопослушным гражданам, конечно, — таким как я.
От подобного нахальства коапповцы в ярости заскрежетали зубами (те, у кого они были). Даже Кашалот умудрился заскрежетать, хотя зубы у него только на нижней челюсти.
«Законопослушная гражданка» тем временем продолжала:
— А насчет прискорбного недоразумения с Муравьем — поверьте, если бы я знала, что он лесник…
Но Сова не дала ей договорить.
— Ничегошеньки-то она, болезная, не знает, ровно дитё малое, — запричитала она нарочито жалостливо, и тут же обрушилась на Гарпию и ей подобных с филиппикой:
— Развелось дитёв этих — не приведи Господь! Гнезда разоряют — мол, не написано на них, что нельзя. Цветка в лесу не найдешь, все пообрывали — на каждом ведь табличку не повесишь: «Не трогать!»
— Вот отведем вас в муравейник, — буркнул Рак, — там узнаете, что бывает за незаконное владение кислотным оружием, а тем более за его применение.
Едва было произнесено слово «муравейник», как вся наигранная беззаботность Гарпии вмиг сошла с нее, словно хитиновая шкурка при линьке. Куда делся ее беспечный тон!
— Нет, нет, только не в муравейник! — закричала она истерически. Страх выдавали и два ярко-красных жгутика, которые выдвинулись из концов хвостовых щетинок, они вертелись, извивались и дергались, словно червячки. У гусениц Гарпии эти жгутики появляются при грозящей им опасности и служат, видимо, для того, чтобы отвлечь недруга, переключить его внимание…