Это значит, что днем 9 февраля Юрий Владимирович не только был жив, но и снова находился в сознании.
«Потом я вышел, – вспоминает Б. Клюйков, – а буквально через полчаса началась необычная врачебная суета… Я зашел в палату и наблюдал медленное угасание пульса. Это случилось… у меня на глазах»[1939].
Получается, что Е. Жирнова дезинформировали. Но не будем спешить с выводами. Поскольку Б. Клюйков не имел права оставлять Ю. В. Андропова одного, значит, в палате с ним должен был находиться кто-то еще. В 2007 г. этот кто-то решил нарушить молчание и дал интервью Дмитрию Гордону. Им оказался A. B. Коржаков, который утверждает, что днем 9 февраля Юрий Владимирович действительно потерял сознание.
«Я был свидетелем событий последнего дня жизни Юрия Владимировича. Мы все в белых халатах находились в палате Андропова. Он лежал на медицинском столе, подключенный к аппарату. Находился… в коме»[1940].
В это время, днем 9 февраля, по утверждению A. B. Коржакова, в ЦКБ появились незваные гости. «Приехал Черненко (он был тогда вторым лицом в партии), с ним Плеханов, начальник 9-го управления КГБ, назначенный на этот пост Андроповым, ну, естественно, охрана Черненко и другие лица»[1941].
A. B. Коржаков не указал, когда это было. Но некоторое представление на этот счет получить можно. Дело в том, что 9 февраля 1984 г. приходилось на четверг, а по четвергам заседало Политбюро. Заседало оно и в тот день. Известно, что К. У. Черненко проинформировал коллег «о резком ухудшении состояния здоровья Андропова», отметил, что «хотя врачи делают все возможное, но положение критическое». Заседание продолжалось с 11.00 до 14.00[1942].
Следовательно, Константин Устинович отправился в Кунцево после 14.00 и мог появился в ЦКБ не ранее 14.30.
Что же привело его сюда?
Как явствует из интервью A. B. Коржакова, войдя в палату Ю. В. Андропова, Ю. С. Плеханов без всяких объяснений приказал начальнику охраны В. А. Иванову отдать ему ключи от сейфа, где хранились папки с секретными документами, которые переходили «по наследству» от генсека к генсеку. Передача ключей символизировала смену власти[1943].
Одновременно с этим, как явствует из интервью A. B. Коржакова, была отключена система поддержания жизнеобеспечения Ю. В. Андропова. Между тем, отмечает A. B. Коржаков, «больной был хоть и без сознания, но еще живой… Агония могла продолжаться несколько месяцев»[1944]. В связи с этим следует обратить внимание на то, что 9 февраля Ю. В. Андропов находился в бессознательном состоянии уже не первый раз. Поэтому трудно было сказать, можно было его снова вывести из этого состояния или же нет. С этой точки зрения отданное К. У. Черненко распоряжение, по мнению A. B. Коржакова, следует квалифицировать как «эвтаназию»[1945].
После того, как система жизнеобеспечения Ю. В. Андропова была отключена, охрану, видимо, сняли: «Смерть, – утверждает A. B. Коржаков, – не при мне наступила»[1946]. Согласно «медицинскому заключению», это произошло в 16.50[1947].
Зная характер К. У. Черненко и его состояние здоровья, следует исключить возможность единоличного принятия им подобного решения. Маловероятно и то, чтобы оно принималось на заседании Политбюро. Вероятнее всего данный вопрос был решен «узким кругом».
В связи с этим обращает на себя внимание следующий факт. На утреннем заседании Политбюро было принято решение «об отсрочке визита Г. А. Алиева в Дамаск»[1948]. Даже если бы это обычный плановый визит, его перенос на другое время все равно должен был быть вызван какими-то серьезными обстоятельствами.
Между тем в данном случае визит был экстраординарным. Касаясь этого эпизода, Г. Алиев позднее вспоминал: «В 1984 г. меня срочно направили в Дамаск». Оказывается, КГБ сообщил, что «между Хафизом Асадом и его братом Рифатом, возглавлявшим сирийскую службу секретной информации, происходят столкновения», в связи с чем возникла угроза смены «режима или руководства в Сирии». Поэтому Г. Алиев был «срочно» направлен в Дамаск[1949].
И вдруг, когда Г. А. Алиев уже готовился к этому визиту, было решено подождать с отъездом. Как будто бы члены Политбюро уже знали, что через несколько часов Ю. В. Андропов умрет, и Г. А. Алиев понадобится для участия в избрании нового генсека.
«Агент ленинградского КГБ, вернувшийся из Москвы вскоре после смерти Андропова, – пишет О. Д. Калугин, – сообщил: «Среди персонала Первого медицинского института, связанного с 4-м управлением Минздрава, циркулируют разговоры о загадочной смерти Генерального секретаря ЦК КПСС. По мнению ряда специалистов, в ГУ есть люди, которые на ранних стадиях болезни Андропова умышленно вели неправильный курс лечения, что впоследствии привело к его безвременной кончине»[1950].
1940
1943
1944
Бывший начальник Службы охраны первого президента России Бориса Ельцина Александр Коржаков: «Ельцина я уже давно простил. Какие счеты могут быть к человеку с явными признаками если не маразма, то дебилизма?». Первый канал ТВ. 30 ноября 2007 г. // Официальный сайт «Дмитрий Гордон» (http://www.gordon.com.ua/tv/a-korzhakov-part1/).
1947
Медицинское заключение о болезни и причинах смерти Андропова Юрия Владимировича // Правда. 1984. 11 февраля.