Хоронили Д. Ф. Устинова 24 декабря[2152]. К. У. Черненко побывал на прощании с покойным[2153], но на похоронах не присутствовал[2154]. Некоторые зарубежные журналисты объяснили это тем, что в день похорон был сильный мороз, температура воздуха опустилась до 24 градусов[2155].
27 декабря К. У Черненко принял участие во вручении наград некоторым советским писателям[2156] и вскоре после этого снова оказался в больнице. Это, по всей видимости, был второй раз, когда его, по словам Н. Дебилова, выносили из рабочего кабинета на носилках. «С декабря, – констатировал его помощник В. Печенев, – он находился в больнице почти безвыездно»[2157].
По инерции вперед
Широко распространено мнение, что после смерти Ю. В. Андропова произошла своеобразная реставрация брежневских порядков и все начинания Ю. В. Андропова были похоронены.
«В советологии, – пишет A. B. Шубин, – распространено мнение о том, что период правления Черненко характеризовался «абсолютным застоем». Эту точку зрения трудно признать убедительной. Начатая Андроповым политика не прекращалась»[2158]. Более того, возглавлявший тогда Отдел науки и учебных заведений ЦК КПСС Вадим Андреевич Медведев характеризует 13 месяцев пребывания К. У. Черненко у власти как «эмбриональный период» перестройки[2159].
И действительно, несмотря на плохое состояние здоровья генсека, несмотря на его осторожность и консерватизм многих его помощников, несмотря на отдельные попытки остановить запущенное Ю. В. Андроновым колесо перемен, сделать это не удалось.
Прежде всего это касается вопроса о коррупции..
«При Черненко, – пишет A. B. Шубин, – андроповские чистки продолжались, и Генсек вовсе не собирался их останавливать»[2160].
Несмотря на оказываемое ей сопротивление, Прокуратура СССР продолжала расследовать «узбекское дело». Этим делом занимались, как уже упоминалось, и возглавляемая М. С. Соломенцевым КПК при ЦК КПСС, и созданная еще в 1983 г. специальная «комиссия ЦК, которую возглавил заместитель заведующего отделом К. Н. Могильниченко». Она «вскрыла в Узбекистане поистине вопиющие нарушения». В июле 1984 г. результаты ее работы были доложены Пленуму ЦК КП Узбекистана, ЦК КПСС на Пленуме представлял Е. К. Лигачев[2161].
Из дневника A. C. Черняева: «9 июля Горбачев и Лигачев провели собрание всего аппарата ЦК. Докладывал Е. К.: «О положении в узбекской республиканской партийной организации». Факты разложения повергают в ужас»[2162].
«Ужас, полное разложение… Урожай хлопка рос, а выход волокна снижался из года в год, обворовывали государство на сотни тысяч рублей… взятки брали десятками тысяч, государство же обкрадывали на миллионы. В Ташкенте понастраивали дворцов, площадей и проч. Одно панно на станции метро стоило 2 млн. руб. А между тем полмиллиона жителей города живут до сих пор в глинобитных хижинах-землянках, без канализации, водопровода, газа, а то и без электричества. То же в Самарканде, втором городе по населению. Все начальство от высшего до нижнего обзавелись роскошными особняками в городе и виллами за городом. У некоторых по пять машин в личном пользовании»[2163].
Сделав эту запись, A. C. Черняев завершил ее следующим примечанием: «Не очень ясно, почему решили это все разоблачить перед лицом всего аппарата, начиная с референта-инструктора»[2164].
Однако «это все» являлось только прелюдией. 11 августа по обвинению в коррупции был арестован первый секретарь Бухарского обкома А. К. Каримов[2165]. Это был первый после смерти И. В. Сталина случай ареста партийного работника такого ранга. 3 сентября А. К. Каримов направил К. У. Черненко покаянное письмо[2166], в котором обвинил во взяточничестве не только некоторых лиц из ближайшего окружения Р. Ш. Рашидова, занимавших видное положение в аппарат ЦК Компартии Узбекистана, но самого покойного к тому времени руководителя республики[2167].
11 ноября у А. К. Каримова было изъято ценностей на 6 млн. руб. Причем «вес одних только ювелирных изделий превышал 110 килограммов»[2168].
После того, как у А. К. Каримова были обнаружены его сокровища, он дал новые показания, которые еще более расширяли круг обвиняемых лиц в руководстве республики[2169]. Более того, по утверждению следователя Генеральной прокуратуры СССР Николая Вениаминовича Иванова, именно «Каримов был первым из наших подследственных, кто указал свои связи в Москве»[2170].
2152
Похороны Дмитрия Федоровича Устинова // Правда. 1984. 25 декабря;
2156
Вручение высших наград Родины // Правда. 1984. 28 декабря;
2157
«Голова у Черненко оставалась светлой». О предпоследнем генсеке ЦК КПСС рассказывает его помощник // Коммерсант-власть. 2001. № 38. 25 сентября. С. 42–44 (интервью Е. Жирнова с В. А. Печеневым).