Здесь В. В. Прибытков получает задание – «вместе с группой товарищей составить текст завтрашнего обращения к советскому народу»[2806]. Пользуясь случаем, он попытался заглянуть в кабинет К. У. Черненко. Но туда его уже не пустили[2807].
В тот вечер была создана еще одна рабочая группа, которая должна была подготовить «доклад нового Генсека на Пленуме ЦК КПСС»[2808].
«Доклад, – пишет В. А. Печенев, – писали, если я не ошибаюсь, четыре человека: А. И. Лукьянов (он подарил, кстати, мне текст этого доклада через несколько дней с автографом), В. Медведев, В. Загладин и А. Александров-Агентов»[2809].
«Загладин, Александров, Лукьянов. Медведев, – пишет A. C. Черняев, – были подняты ночью с постели, вызваны в Кремль, где им Горбачев поручил подготовить к утру речь «для того, кто будет избран Генеральным секретарем»[2810].
Касаясь этого эпизода, К. Н. Брутенц отмечает: «Вряд ли М. С. мог озаботиться этим для кого-то другого»[2811]. Вспоминая о подготовке этого документа, В. А. Печенев уточнял: «Все мы уже знали, кто будет выступать в этим докладом: М. Горбачев»[2812].
«Когда мы с А. Вольским получили свое задание, – пишет В. А. Печенев, – Аркадий Иванович заглядывая в светлые, печальные глаза Горбачева, доверительно спросил его: «Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме Вы будете делать?». «Аркадий, не вые…ся… – «дипломатично ответил Горбачев»[2813].
О том, что Михаил Сергеевич готовил доклад для себя, он свидетельствует сам. Отметив, что после заседания Политбюро встретился с В. И. Болдиным, В. А. Медведевым и А. Н. Яковлевым, он пишет: «С Медведевым, Яковлевым и Болдиным договорились о концепции моего выступления на Пленуме. Подход был такой: сразу заявить обществу и всему миру наши позиции»[2814].
Следовательно, несмотря на неудавшуюся вечером 10 марта попытку решить вопрос о наследстве К. У. Черненко, Михаил Сергеевич не сомневался, что он будет избран генеральным секретарем.
«Примерно до трех, а то и до четырех часов утра, – пишет Е. К. Лигачев, – мы очень интенсивно работали – прямо в зале заседаний Политбюро»[2815].
В чем именно заключалась эта «работа», историкам еще предстоит выяснить. Но уже сейчас можно утверждать, что прежде всего она была связана с оповещением тех четырех членов Политбюро, которых вечером 10 марта не было в Москве.
Теперь многое зависело от того, приедут ли к следующему заседанию Политбюро В. И. Воротников, Д. А. Кунаев, Г. В. Романов и В. В. Щербицкий и какую они займут позицию?
Как видно из дневника В. И. Воротникова, первым в известность о произошедшем поставили его. Ему сообщили о необходимости «немедленно вернуться в Москву» в столице Черногории Титограде «примерно в 19.40 по местному времени», т. е. около 20.40 по московскому[2816].
Когда был поставлен в известность о необходимости срочного возвращения в Москву В. В. Щербицкий, мы не знаем. Единственно, что явствует из воспоминаний его помощника В. К. Врублевского, это произошло утром 10 марта[2817]. Утром – значит, не позднее 12 часов.
Как же В. В. Щербицкий мог получить вызов в Москву утром, если К. У. Черненко умер вечером? Причина этого заключается в разнице времени у нас и за океаном.
Чтобы на этот счет иметь более точное представление, необходимо учесть, что делегация Верховного Совета СССР[2818] вылетела в США 3 марта[2819]. В тот же день она прибыла в Вашингтон[2820] и находилась здесь до 9 марта, после чего «отправилась в поездку по стране», сначала в Техас [2821], затем в в Калифорнию (Сан-Франциско). С 4 по 10 марта «Известия» ежедневно информировали читателей об этом визите. 11 – го и 12-го информация о нем исчезала со страниц газеты[2822].
В Сан-Франциско делегация прибыла 10 марта, по одним данным, утром, по другим данным – вечером. «Весть о смерти К. У. Черненко, – вспоминал Г. А. Арбатов, – застала меня в США, в Сан-Франциско, куда мы только утром прибыли с парламентской делегацией во главе с В. В. Щербицким»[2823]. А вот воспоминания Б. И. Стукалина: «Мы вылетели на военных самолетах в Сан-Франциско» и «прибыли туда вечером 10 марта»[2824].
2808
2818
В состав парламентской делегации входили: «писатель В. В. Карпов и старый аппаратчик, в то время заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС Б. И. Стукалин, президент Украинской Академии наук Б. Е. Патон и генерал-полковник Н. Я. Червов, председатель Госбанка B. C. Алхимов, обозреватель Гостелерадио B. C. Зорин, работники аппарата Верховного Совета, сотрудники КГБ из охраны».