«Примерно между девятью и десятью часами» Е. К. Лигачеву в ЦК позвонил A. A. Громыко и между ними произошел следующий диалог: «Егор Кузьмич, кого будем выбирать Генеральным секретарем?». «Думаю, надо избирать Горбачева». «Я тоже думаю о Горбачеве… А как вы считаете, кто бы мог внести предложение, выдвинуть его кандидатуру?». «Было бы очень хорошо, Андрей Андреевич, если бы сделали вы». Так и порешили»[2855].
Имеются сведения, что позднее, объясняя свою позицию, A. A. Громыко сказал одному из своих заместителей М. С. Капице, «что у него не было выбора: «Либо Горбачев, либо Гришин»[2856].
Следует обратить внимание, что, оказавшись перед таким выбором и заключив соглашение с М. С. Горбачевым, A. A. Громыко до утра 11 марта выжидал. Видимо, он продолжал размышлять. Ведь к началу нового заседания Политбюро в Москву могли прибыть четверо отсутствовавших накануне его членов, из которых по крайней мере двое (Д. А. Кунаев, Г. В. Романов) явно были на стороне В. В. Гришина. Исход голосования во многом зависел от позиции В. В. Щербицкого, который не относился к поклонникам М. С. Горбачева.
В таком случае даже голосование A. A. Громыко в пользу М. С. Горбачева не давало ему преобладания. Если его могли поддержать Г. А. Алиев, В. И. Воротников, A. A. Громыко, М. С. Соломенцев, то В. В. Гришина – Д. А. Кунаев, Г. В. Романов, H. A. Тихонов, В. В. Щербицкий.
Чтобы не допустить этого, необходимо было хотя одного из троих отсутствующих задержать в пути. А поскольку это невозможно было сделать с Д. А. Кунаевым и Г. В. Романовым, многое зависело от того, успеет ли вернуться к началу заседания Политбюро В. В. Щербицкий.
Сопровождавший советскую делегацию политический обозреватель «Известий» Станислав Николаевич Кондрашов вспоминает, что, узнав о смерти К. У. Черненко, В. В. Щербицкий сразу же «поспешил в Москву», чтобы принять участие в избрании нового генсека[2857].
Если бы В. В. Щербицкому, как и В. И. Воротникову в течение полутора часов после смерти К. У. Черненко, т. е. около 21.00 по московскому или же около 10.00 по калифорнийскому времени сообщили о необходимости немедленного возвращения домой, он мог тем же самолетом из Сан-Франциско вернуться в Нью-Йорк. По свидетельству Г. А. Арбатова, от Сан-Франциско до Нью-Йорка пять с половиной часов лета[2858]. Следовательно, уже 10 марта в 15.30 по калифорнийскому, в 18.30 по вашингтонскому и 11 марта в 2.30 по московскому времени советская делегация могла быть в Нью-Йорке. Отсюда до Москвы 10 часов полета. Это значит, в 12.30 по московскому времени она могла быть во Внуково, а в 13.00 – в Кремле.
Когда около 9.30 A. A. Громыко позвонил Е. К. Лигачеву, до первоначально назначенного времени заседания Политбюро оставалось 4.30, а делегации Верховного Совета в Нью-Йорке еще не было[2859]. Видимо, только получив информацию об этом, Андрей Андреевич и встал на сторону М. С. Горбачева.
После его звонка Е. К. Лигачев сразу же сообщил о нем Михаилу Сергеевичу, и тот дал команду действовать. «Я, – пишет Егор Кузьмич, – пригласил своего заместителя Е. Разумова, помощника В. Н. Шаркова, и мы сообща, быстро подготовили необходимые данные о Горбачеве. Запечатав конверт, фельдсвязью сразу же отправил его на Смоленскую площадь в МИД. Было, наверное, около 12-ти»[2860].
Затем вплоть до открытия Пленума ЦК КПСС Е. К. Лигачев принимал первых секретарей и агитировал их за М. С. Горбачева[2861]. Имеются сведения, что этим же занимался и В. И. Воротников[2862].
По свидетельству В. И. Болдина, «о предстоящих выборах Горбачева генсеком» говорили «открытым текстом»[2863].
Это означает, что даже после заседания Политбюро Михаил Сергеевич не был до конца уверен в исходе голосования на пленуме
И хотя сведения о смерти К. У. Черненко первоначально сохраняли в тайне, постепенно они распространялись по аппарату ЦК КПСС. Поэтому когда в 9.45 Б. Н. Пономарев собрал своих заместителей по Международному отделу, то «очень удивился, что все давно уже все знают»[2864]
«На следующее утро, – вспоминает понедельник 11 марта С. Н. Земляной, который, как мы помним, занимался составлением первой биографии К. У. Черненко, – я отбыл с госдачи в Москву, на Старую площадь, чтобы передать помощникам генсека беловик машинописи заказанной ими биографии Работодателя».
И хотя на Старой площади все было, как всегда, что-то уже начало изменяться. «Уже при входе в 1-й подъезд я почувствовал, какую-то беспричинную собачью тревогу»[2865].
2857
2862
«Нам не нужно менять политику», – заявил М. С. Горбачев при выдвижении его на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Публикацию подготовил А. Чернев // Источник. 1993. № 0. С. 71.
2863
2865