«Наши были везде, – вспоминал О. Эймс, – Шпионы ЦРУ проникли на все участки советской системы: КГБ, ГРУ, Кремль, научно-исследовательские институты». Где только «кроты» не прорывали свои ходы»[605]. Более того, по утверждению О. Эймса, ЦРУ не просто «проникло в разведслужбы Советского Союза и стран Варшавского договора», но и «в гигантских масштабах манипулировало ими»[606].
22 ноября 1973 г. полковник Владимир Меднис, руководитель «легальной» резидентуры внешней разведки в Канаде, поставил Ю. В. Андропова в известность о том, что, по имеющимся у него сведениям, в ближайшем окружении шефа КГБ есть «крот». Прощаясь с В. Меднисом, Ю. В. Андропов сказал: «Да, нелегко Вам придется». Через «три дня» «человек, который сообщил про «крота», погиб «при загадочных обстоятельствах», а вскоре В. Медниса отозвали в Москву и назначили замначальника научно-исследовательского отдела Института КГБ (ныне – Академия внешней разведки). Расследование было поручено начальнику ПГУ Федору Мортину, в конце декабря 1974 г. он оставил этот пост, уступив его В. А. Крючкову, а «крот» так и не был разоблачен[607].
Когда за границей появился так называемый «детектор лжи», в МВД СССР возникла идея взять это изобретение на вооружение и использовать для проверки на честность не только своих сотрудников, но и других лиц, подозреваемых в двойной жизни. Однако ЦК КПСС отверг это предложение. Работа НИИ МВД в этом направлении была остановлена, а создатель отечественного детектора лжи В. А. Варламов уволен из МВД[608].
«Я, – вспоминает Н. Леонов, – постоянно проводил мысль о допустимости и желательности введения у нас в разведке принципиальной возможности направлений на проверку на полиграф любого сотрудника, убеждал, что в Соединенных Штатах это тривиальная норма безопасности. Предлагал сам подвергнуться такой проверке первым. Мои, может быть, слишком радикальные предложения не были поддержаны и остались неосуществленными»[609].
Удивляет и то, что у КГБ не было Службы собственной безопасности.
Таким образом к середине 80-х годов имело место проникновение в партийные и государственные структуры не только уголовных элементов, связанных с криминальным подпольем, не только «агентов влияния» иностранных фирм, но и агентуры зарубежных спецслужб[610].
Неслучайно в 80-е годы появилась шутка, что ЦРУ имеет в Москве три резидентуры: одна находится в посольстве США, другая – в ГРУ, третья – в КГБ[611].
Глава 3.
Последний год «эпохи застоя»
Две смерти
Рыба гниет с головы.
Социальная коррозия прежде всего затронула верхи общества.
В годы НЭПа символом кабацкой Москвы был ресторан «Яр». Символом кабацкой Москвы эпохи Брежнева стал подмосковный ресторан «Архангельское».
«До утра, – пишет Э. А. Хруцкий, – шел в ресторане «разгуляй». Здесь были все: чиновники, уставшие от государственных дел, тихие бойцы КГБ, киношники, актеры, писатели и, конечно, цвет и гордость подмосковных гулянок – деловые. Была еще одна постоянная категория – дети. Дочери и сыновья тех, кто ежедневно учил нас, как надо жить»[612].
«Ближе к утру стягивались к ресторану силы краснознаменной милиции. С пьяных владельцев «Волг» и «Жигулей» снималась мзда. Не трогали только иномарки, в основном «мерседесы» с серией «ММЗ» и номерами из нулей. Это разъезжались после очередного расслабления дети Мазурова, сын Щелокова, зять Бодюла, родственники Громыко и даже отпрыск иностранного вождя Цеденбала»[613].
Как вспоминает генерал КГБ А. Г. Сидоренко, Ю. В. Андропов не раз направлял Л. И. Брежневу оперативные материалы о лихоимстве некоторых партийных деятелей, но обычно они возвращались с пометкой: «Доложено, уничтожить»[614].
Ко всему этому генеральный секретарь относился философски. Когда однажды ему сказали «о том, как трудно живется низкооплачиваемым людям», он ответил: «Вы не знаете жизни. Никто не живет на зарплату. Помню в молодости, в период учебы в техникуме, мы подрабатывали разгрузкой вагонов. И как делали? А три мешка или ящика туда – один себе. Так все и живут в стране». В связи с этим «Брежнев считал нормальным и теневую экономику, и грабительство в сфере услуг, и взятки чиновников. Это стало едва ли не всеобщей нормой жизни»[615].
605
606
607
610
Этот факт вынужден был признать бывший шеф КГБ В. А. Крючков (Крючков В. А. Личное дело. Кн. 1. С. 162).
611
614
615