Кому же верить?
Для того, чтобы понять это, необходимо вспомнить, что когда около 9 часов в спальне генсека появился О. Богомолов, Л. И. Брежнев был «еще теплый». Прибежавший сюда в то же время B. Немушков тоже вспоминает, что когда он прикоснулся к ногам Леонида Ильича, они были «теплые», поэтому у него не возникло даже мысли, что он мертв[963]. К этому нужно добавить свидетельство Виктории Петровны, из которого явствует, что через некоторое время после приезда в Заречье Е. И. Чазов сообщил ей, что Леониду Ильичу «сделали укол длинной иглой, давление вроде поднялось… А потом резко опустилось»[964].
Чтобы оценить значение этого факта, следует учесть, что артериальное давление – это результат кровообращения, которое происходит под действием работы сердца. Следовательно, если после 9.00 у Леонида Ильича наблюдалось изменение давления, это означает, что к этому времени он был еще жив и находился в бессознательном состоянии.
В связи с этим утверждение О. Сторонова о том, что голова Л. И. Брежнева начала синеть в двенадцатом часу или же даже в двенадцать часов, заслуживает особого внимания. Дело в том, что обычно трупные пятна появляются через 0,5–2,0 часа после наступления смерти. Следовательно, сердце Л. И. Брежнева остановилось между 9.30 и 11.00.
Из этого явствует, что констатировав, сразу же по прибытии в Заречье, смерть Л. И. Брежнева Е. И. Чазов руководствовался не медицинскими показаниями, а совершенно другими соображениями, не имеющими к медицине никакого отношения.
В связи с этим следует обратить внимание на то, что делал и как вел себя Ю. В. Андропов.
Отмечая, что «первым – не «скорая помощь» и не Чазов! – первым приехал Андропов», Ю. М. Чурбанов далее сообщил следующий интересный факт: «Охрана ему сразу же доложила о случившемся. Андропов забрал бронированный портфель с документами и увез. Что в нем было, не знаю. Охранники его всегда носили за Брежневым. То ли там были материалы пленума, то ли еще что-то. Вскрывали его уже потом»[965].
Когда Ю. М. Чурбанов появился на даче, Ю. В. Андропова он уже не застал и о том, что происходило до этого, узнал от тещи. От нее же ему стало известно и об изъятии «бронированного портфеля» «со сложными шифрами»[966].
Со ссылкой на «людей, близких к семье Брежнева» журналист Ю. Изюмов тоже сообщает, что когда Ю. В. Андропов прибыл на дачу, то «никому ни слова не говоря, он прошел в спальню, взял там небольшой черный чемодан и уехал… На вопрос о том, что было в чемодане, Виктория Петровна ответить не могла. Леонид Ильич ей говорил, что в нем «компромат на всех членов Политбюро», но говорил со смехом, как бы шутя»[967].
Хотя данный эпизод давно уже известен в литературе, никто пока не задумался над вопросом: а могли кто-нибудь забрать этот портфель до того, как врачи официально констатировали смерть генсека? Ответ на этот вопрос может быть только один: нет.
Следовательно, забрав «бронированный портфель», Ю. В. Андропов тем самым независимо от врачей констатировал смерть Л. И. Брежнева. Более того, если верить Е. И. Чазову, покидая дачу, он сказал ему: «Надо срочно собирать пленум ЦК»[968].
Таким образом Ю. В. Андропов, по сути дела, дал понять, что о действительной борьбе за жизнь Л. И. Брежнева не может быть и речи.
И хотя, по свидетельству В. Немушкова, «Брежнева пытались спасти всеми доступными способами: делали в сердечную мышцу укол адреналина, применяли электрошок»[969], независимо от того, могли эти средства дать положительный результат или же нет (когда-нибудь на этот вопрос ответят медики), смертельный приговор Л. И. Брежневу уже был вынесен.
Поскольку Ю. В. Андропов уехал сразу же после прибытия реанимационной машины, это произошло около 9.30. По имеющимся данным, из Заречья он поспешил на Старую площадь[970], где мог быть примерно в 10.00.
О. Сторонов утверждает, что как только Л. И. Брежнев был обнаружен неподвижным, В. А. Собаченков известил о случившемся не только Е. И. Чазова и Ю. В. Андропова, но и A. A. Громыко[971]. Виктор Немушков вместо A. A. Громыко называет в этом ряду Д. Ф. Устинова[972]. Можно понять, почему охрана поставила в известность о случившемся Е. И. Чазова. Маловероятно, чтобы одновременно с ним был уведомлен Ю. В. Андропов. И совершенно невероятно, чтобы этой чести были удостоены A. A. Громыко и Ф. Д. Устинов.
963
965
966
969
971
972