========== Часть 1 ==========
Если бы каладонскую весну нужно было описать одним словом, Вирджил выбрал бы «грязная». Черный от фабричных выбросов ноздреватый снег оседал на обочинах и расплывался в холодную слякоть. Там, куда солнце заглядывало редко, слякоть смерзалась в серо-бурую наледь. Около домов изобретателей и оружейников наледь внезапно начинала играть всеми цветами радуги — технологи частенько выплескивали отходы возле крылец. Трава еще не успела пробиться к солнцу, и земля в палисадниках лежала черная, без единого ростка, усеянная оставшимися снеговыми кляксами. Пахло сыростью, дымом и капустой, которую тушили к обеду на кухне в «Плачущей луковице».
Вирджил перешагивал грязевые озерца, и на душе у него было непривычно легко. Так, что если бы не тяжелые ботинки, взмыл бы вверх и пропал в бледном небе над городом. И даже боль в треснувшем ребре, которое он так и не смог до конца долечить, досаждала не так сильно, стоило только подумать о том, какое дело он сумел провернуть. Если душа его брата на самом деле присматривала за Вирджилом с небес, она тоже должна была порадоваться. А раз уж Вирджил почти стал священником, ему стоило в это верить.
О том, что без пяти минут священнику не пристало убивать людей, да еще с помощью редких ядов, он старался не думать. Не хотелось омрачать мрачными размышлениями день, в который Вирджил сбросил с плеч очень старый и очень тяжелый груз.
Он потратил три недели на обдумывание и подготовку, прежде чем сумел сочинить пристойный план мести. Если учесть, что сначала он собирался открыто явиться в Каладон и бросить вызов ублюдкам, которые когда-то убили его брата, Вирджил мог гордиться собой. Путь он проделал немалый. И вот, мерзавцы мертвы, а он, Вирджил, жив и дышит ароматами городской весны. У него были хорошие учителя. Особенно один… одна.
Если Лоуренс смотрел на Вирджила с небес, то видел и его падение.
— Монетку, сэр, монетку старому нищему! Добрый сэр, отважный сэр! — заныли совсем рядом. Вирджил шарахнулся от неожиданности, но потом полез в карман. Это был его день. Все ему удавалось, все получалось. Хотелось быть добрым отважным сэром. Щедрым. И даже монетку в плошку нищего он бросил безошибочно, в самую середку. Побирушка полез целовать руку, Вирджил попытался ее отнять…
Дальше был треск разряда, дымное небо перед глазами и сразу же темнота.
За свою жизнь Вирджил повидал немало подвалов и погребов. От уютных, сухих, где по стенкам висели колбасы и громоздились один на другом пузатые бочонки с вином, до отвратительных, где нельзя было шагу ступить, чтобы не попасться в капкан или налететь на отравленный клинок. Пока что гаже всего было полное зомби обиталище Скайлеров — по сравнению с ним подвал, в котором очнулся Вирджил, выглядел пристойно. В том, что это именно подвал, сомневаться не приходилось — решетчатое оконце двери, сквозь которое пробивался тусклый, явно не солнечный свет, находилось на высоте двух человеческих ростов над полом. От двери вниз вела грубая каменная лестница, в которую Вирджил уперся взглядом, едва приоткрыв глаза.
Ни дверь, ни лестницу Вирджил не узнавал. Однако, где бы он ни находился, пробуждение в подвале не сулило ничего хорошего. Мысли мутились, но он четко помнил каладонскую улочку и клянчащего побирушку. Чем этот змееныш умудрился его оглушить? Если судить по треску, можно было подумать на заклинание ручной молнии или новомодные технические штучки с электричеством, но откуда этому добру взяться у попрошайки?! Как бы то ни было, его оглушили, притащили в этот подвал и…
Привязали к стулу?
Окончательно очнувшийся Вирджил попытался осторожно поерзать. Сомнений не осталось. Под задницей обнаружился жесткий стул, а ноги и руки были надежно привязаны к спинке и ножкам. То, как старательно его обездвижили, вызывало даже легкий прилив гордости — со всякой шушерой так возиться не станут. Больше радоваться было нечему. От веревок на руках надо было скорее избавляться, потому что с проклятой трещины в ребре спали все заклинания, и даже от легкого шевеления Вирджила замутило и перед глазами проплыла пестрая вереница цветных пятен.
Приступ дурноты заставил его снова зажмуриться и задышать медленно и размеренно, на четыре счета.
— Можешь не притворяться, я вижу, что ты очнулся, — раздался высокий голос.
Вирджил невольно вздрогнул, открыл глаза и повернул голову направо. И уперся взглядом в широченное мускулистое плечо, которое могло принадлежать только полуогру. Плечо укрывал кожаный наплечник с вытисненным на нем полукругом со звездой внутри.
— Э-э… — начал он неловко, обращаясь к плечу, потому что шея двигалась, как заржавленная, и задирать голову было неудобно.
— Я здесь, дальше, — без тени иронии отозвался высокий голос.
Вирджил не без труда перевел взгляд к стене. У стены обнаружился широкий стол. В слабом свете над столешницей виднелась круглая голова полурослика. Глаза Вирджила понемногу привыкали к полумраку, и он различил, что полурослик носил маску, закрывающую почти все его лицо. До этой маски Вирджил крепко подозревал, что попал в гости к приятелям ублюдков, которых он недавно убил, но теперь его взяли сомнения. Ни один известный ему бандит не надевал маску, если не занимался сию минуту разбоем. Даже Тадеус Майнор, гребаный связной Подполья, не надевал, несмотря на свои штучки-дрючки. Даже Лукан Безмозглый, который обряжался в самый «фантастительный» костюм, не цеплял на свою тупую физиономию маску.
В какое же дерьмо он вляпался?..
— Вирджил Бруммонд, я полагаю? — равнодушно осведомился полурослик.
— Он самый, — сказал Вирджил, прочистив горло. — А с кем имею?..
— Мое имя тебе ни о чем не скажет, Бруммонд. И у тебя нет в нем никакой необходимости. Я вовсе не горю желанием длить нашу с тобой встречу. Я задам тебе один вопрос. Ты на него ответишь. Честно. После чего мы распрощаемся и больше не увидимся никогда. В идеале.
— И ради этого меня привязали к стулу? — пробормотал Вирджил и добавил громче: — И что за вопрос такой?
— Где Виктория Уоррингтон?
Ну, конечно же. Как он не догадался сразу.
— Я не знаю, — сказал Вирджил, ничуть не покривив душой.
Он удивился не столько удару, сколько тому, что тот был нанесен слева, а не справа. Тяжеленный кулак впечатался в скулу, противно хрустнуло, и боль тут же растеклась по лицу, по голове, как будто внутрь вылили чашку кипятка, и этот кипяток теперь тек под кожей. В ушах зазвенело, и следующую фразу Вирджил разобрал с середины.
-…доставляет удовольствие. Ничуть не бывало. Тебе, думаю, тоже. И лучше тебе ответить на мой вопрос скорее. Потому что в сложившейся ситуации есть два варианта исхода. Первый: ты говоришь все сразу. Второй: ты говоришь все после того, как над тобой поработают Майло и Пекка. Других вариантов нет. Потому что ты все равно скажешь все, что мне нужно, Бруммонд. Ты не выдержишь. У Майло и Пекки говорят все.
«Майло и Пекка, святые подштанники, — подумал Вирджил. — Как будто мне не хватило бы одного полуогра». Глаз заплывал с катастрофической быстротой, не давая разглядеть, кто же стоял слева, но Вирджил не сомневался, что увидел бы второго крепыша в кожаном наплечнике.
— Давай сэкономим мое время и твое здоровье, Бруммонд. Повторяю: где Виктория Уоррингтон, которая тебе известна как Живущая?
— Я не знаю, — ответил Вирджил. — Клянусь.
Он приготовился к худшему — не было сомнений, что кулаки Майло и Пекки способны превратить его в отбивную. Но какая-то крошечная часть души Вирджила радостно хохотала, потому что он на самом деле не представлял, где находится Виктория Уоррингтон.
Он не был уверен, что смог бы выдержать все и промолчать, если бы знал.
***
Он надеялся сбежать незаметно. Ушел бы сразу после Тсен-Анга, но Джейна не справилась бы с лечением всего отряда после кровавой бани у темных эльфов, и Вирджил задержался. Он занялся длинной, обильно кровоточащей царапиной на боку Ториана Кела — Ториан наградил целителя непроницаемым взглядом темных глаз и не соизволил поблагодарить за помощь. Что ж, не больно-то и хотелось. Гар в этот раз умудрился выйти из боя целым и невредимым, зато у преданного пса Виктории часть шерсти на боку была выдрана с мясом, а хвост повис, как флаг на сломанном древке.