пожал плечами Рожновский. – Ты, значит, совершенно забыла, что Лидия всего полгода как вышла из института, а отличительная черта институток, – предаваться всевозможным фантазиям, их любимое занятие – извращать факты действительной жизни и подменивать чем-то несуществующим и даже неправдоподобным!
Какая-нибудь классная дама, Матильда Федоровна, глупая, злая, старая дева, отравляющая существование всем, кто так или иначе приходит в соприкосновение с нею, старается уверить всех и сама искренно верит, что она ниспосланный на землю ангел, всеми обижаемый, всеми гонимый за ее кротость и незлобие. Воспитанница старшего класса m-lle108 Булкина, съедающая за один присест пятнадцать слоеных пирожков и целый фунт шоколадных конфет и бегающая по залу, как шотландский пони вдруг начинает воображать, будто она жертва рокового недуга, кандидатка на холодную сень могилы. Она заказывает себе специальную тетрадь с траурной каймой и черным образом, на первой страничке пишет:
«После моей смерти милым подругам»
и начинает изливать в этой тетради, уснащая ее кляксами и капающими слезинками, «души непонятной признанья».
Тут и заветы подругам, и философские мысли, и укоры
108 мадмуазель (фр.).
по адресу учителей и классных дам, и воззвание к «maman109» проявлять более сердца в своих отношениях к воспитанницам, жаждущим ее обожать, но близоруко ею отталкиваемым. .
Кончается все это так же неожиданно, как началось.
Булкина убеждается в своем здоровье, о могиле нет уже и помину, слоеные пирожки поедаются в утроенном количестве, и кандидатка на гробовую сень начинает носиться по залу, как молодой гиппопотам, приводя в ужас кроткую
Матильду Федоровну, со змеиным шипением посылающую ей вслед нелестный эпитет «тумбы».
Какой-нибудь учитель географии, курносый и прыщеватый, всецело поглощаемый заботами о 20-м числе и приобретением частных уроков, обладатель полдюжины ребят, старообразной жены, с никогда не исчезающими флюсами, тайный поклонник смазливых горничных и веселой компании за графинчиком водки где-нибудь в задней комнате недорогого трактирчика, почему-то делается в воображении его учениц похожим на разочарованного
Чайльд-Гарольда, убежденного человеконенавистника, демонической натурой.
Юнкер Прыщ, старший брат m-lle Прыщ, приходящий по воскресеньям навестить сестру и похожий на неуклюжего большого легавого щенка, обладающий волчьим аппетитом и способный после шоколада переходить к борщу, а воздушный пирог закусывать сосисками, ни с того ни с сего начинает возбуждать в сердцах многих девиц трагическое участие. Они начинают видеть в нем: одна Печорина, другая Ленского и хором предсказывают ему или
109 здесь в смысле директрисы учебного заведения (фр.).
великое будущее, или гибель во цвете лет.
«Он будет убит на дуэли!» – с сокрушением говорит одна.
«Ах, нет, он влюбится в коварную кокетку, она разобьет его сердце, и он кончит самоубийством!»
«А я уверена, из него выйдет великий полководец, вроде Скобелева, – авторитетно утверждает третья, – посмотрите, какое у него смелое, энергичное лицо!»
– Ну, теперь скажи сама, что же удивительного в том, что даже неглупая девушка, какой я считаю Лидию, но возросшей в такой атмосфере, надышавшаяся и напившаяся ею, при встрече с субъектом, подобным Муртуз-аге, по крайней мере, на первое время утрачивает некоторую логичность мышления? Необычайная обстановка и условия этой встречи, дикая страна, дикие обычаи, столь непохожие на все, до сих пор ею виденное, только усиливают впечатление. Наконец, и с этим надо согласиться: Муртуз-ага, действительно лицо очень оригинальное, человек с темным, загадочным прошлым, с таинственным настоящим, окруженный легендой, с сильной волей и печатью какого-то затаенного горя на душе – он в состоянии заинтересовать даже и не институтку!
– Но, в таком случае, если все, что ты говоришь –
правда, то я очень беспокоюсь! Что же нам делать, чтобы предотвратить опасность?
– Не вижу никакой опасности, и предотвращать что-либо, по-моему, решительно не предстоит надобности.
Пусть все идет по-прежнему, а время свое возьмет. Пройдет первая острота интереса, уляжется возбужденное им волнение, и все кончится. Необходимо лишь дать понять
Воинову, чтобы он не приходил в отчаяние, а то бедняк совсем повесил нос и ходит как в воду опущенный!
– Что касается меня, – возразила Ольга Оскаровна, – я смотрю далеко не так просто, как ты, на это дело. Лидия, девушка с особенным темпераментом, и если она, чего не дай Бог, увлечется серьезно, то может выйти целая драма!