- Знаю, что вы житья мне не дадите, — отозвался он наконец, — пока не будут готовы анализы. Конечно, сделал. Хотя страшно болен. В минуту по сорок чихов и по шестьдесят кашлей.
- У вас что, температура? — посочувствовала Илона.
- Ещё какая! Тридцать семь и две!
- Бедный Доки. Приезжайте, угощу вас горячим кофе и пирамидоном. Попробуем найти где-нибудь и лимон.
Она набрала новый номер.
- Подъём, бездельники! Вас приветствует именинница! Ну как, осилили без меня праздничный ужин?
Режё стонал, ворчал, дул в трубку. В эту минуту Илоне вдруг так захотелось быть рядом с ним, дома, в тёплой постели.
- Ну попробуй исторгнуть хоть какой-нибудь человеческий звук.
- Привет! — простонал наконец Режё. — Где ты? Который час? И что ты в такую рань делаешь? Место порядочной женщины в. такое время рядом с мужем.
- Всё, что осталось от торта, уберите в холодильник. Илонка пусть примет человеческий облик, ей же сегодня идти на конкурс чтецов-декламаторов.
- Я люблю тебя даже сорокалетней, — заверил Режё.
Илона помолчала.
- Ты слышишь меня, мамочка? Молчишь, старушенция? Древняя баба-яга! Или действительно не слышишь?
- Слышу. — Илона плотнее прижала телефонную трубку к уху, на миг закрыла глаза. — Спасибо. Без вас я и столько бы не прожила. Привет!
Доки, чихая и припадая на одну ногу, проковылял в глубь лаборатории. Там он рухнул на стул, высморкался в огромный платок, поменял очки и одним глотком, будто чашку воды из-под крана, выпил кофе.
- Ну вот, вы ещё и захромали? При таких темпах скоро совсем свалитесь, — засмеялась Илона. — А как вообще самочувствие?
- Жду не дождусь, когда уйду на пенсию. В такую погоду посидеть где-нибудь на озере, на бережке или в лодке с удочкой. И внимать тишине…
- Да вы без меня со скуки умрёте!
- Это уж точно.
Они переглянулись. Доки заметно постарел в последнее время. Вокруг глаз множество разбегающихся в стороны морщинок, голова совсем седая. От прежнего Доки остался только неизменно коптящийоя огрызок сигары в зубах.
- Ну, что вы нам ответите?
- В общем, наше заключение звучит так: убийца напал на женщину сзади и ударил по голове каким-то металлическим предметом.
- Мы установили личность потерпевшей: Оттоне Паал. Убийца нанёс удар шофёрской монтировкой. Драбек разыскал её. Продолжайте.
- Удар был нанесён с большой силой, рассёк кожу на голове, пробил затылочную кость и разрушил мозжечок. Судя по силе удара, можно предположить, что он нанесён мужчиной.
- Не надо ничего предполагать. Только факты, пожалуйста.
Доки обиженно спрятал нос в платок.
- Я не предполагаю, а утверждаю: удар был колоссальной силы, так что смерть наступила немедленно. Потерпевшая была уже мертва, когда после этого ещё несколькими ударами тем же предметом ей изуродовали до неузнаваемости лицо. В подробности мне сейчас вдаваться не хотелось бы. Я всё описал в протоколе вскрытия. — Он протянул пачку густо исписанных листов бумаги. — Обращаю ваше внимание также на рваную рану в области паха.
- Может быть, это ребята, когда пытались выкопать труп из земли, случайно ткнули монтировкой в тело.
- В желудке пищевые массы от съеденного за ужином. Половой акт до убийства…
- Насилие?
- Следов насилия нет. Коитус протекал нормальным путём.
- Дальше.
- У меня всё.
- Доктор, вижу по глазам, есть что-то ещё. Мы ведь с вами старые лисы, доктор.
- Вы же сами сказали — никаких предположений.
- Хорошо, давайте и предположения!
- Направление удара и след повреждения на затылочной кости проходят слева направо в глубину кости приблизительно под углом в тридцать градусов.
- Это важно, доктор? Хотите ещё кофе?
- Нет, спасибо. Убийство произошло приблизительно за двадцать четыре часа до момента обнаружения трупа. Скорее всего там же, где было обнаружено тело убитой. Следов на теле, свидетельствующих о том, что его поднимали, волокли или перевозили, пока не обнаружено. Но на эти вопросы точный ответ даст лаборатория. Предметы одежды я переслал туда же. Нападение на жертву совершено сзади, неожиданно. Жертва не оборонялась, ногти целы, мышцы расслаблены. Это тем более подло. Надо этого гада побыстрее изловить! И на виселицу!
- Судебный медик не имеет права так говорить.
- А я вот говорю! У меня у самого дочь. Тридцати лет. Да я бы от одного горя умер, если бы с ней такое произошло.
- Думаю, я тоже, — вздохнула Илона.
«Жигули» медленно катились по застроенной невысокими особняками улице Тегла. Перед домом сорок три зеленели высокие, стройные, как девочки, туи. Неподалёку работали мусорщики, ставили контейнеры на площадку мусоровоза, там клешни погрузчика захватывали контейнер и мигом опрокидывали его содержимое в своё чрево.