Надо думать, что их товарища — Юрия Юдина только болезнь суставов спасла от той непонятной гибели. По словам людей, знающих Юдина, все эти годы он… ждет свою группу. Никогда не женился. Живет одиноко и держит четырех кошек.
— Говорят, их тела были необычного оранжевого цвета? — спросили мы Зою Никитичну.
— Я такого не помню, — отвечала она.
В той же больнице в морге работала ассистенткой хирурга Мария Ивановна Солтер. Если верить ряду источников, то после, в годину гласности, она рассказала, что с места гибели туристов привезли в Ивдель не 9, а 11 трупов. «. Откуда взялись еще двое — не знаю. Я их сразу же узнавала, в этой одежде их и видела в последний раз на остановке. Вскрывать привозили к нам, в военную больницу, но одно тело даже не показали, увезли сразу в Свердловск. Какой-то военный был во время вскрытия, показал на меня и говорит доктору Пруткову: «А зачем вам она?» Прутков был вежливым человеком, но в тот раз сразу же: «Мария Ивановна, можете идти!» Подписку о неразглашении с меня тогда все равно взяли. Их брали со всех, включая водителей и летчиков, возивших тела.»
К сожалению, Мария Ивановна умерла недавно. А ее дочь не смогла припомнить подобных рассказов матушки. Но нынешний главный врач военной больницы в Ивделе полковник Владимир Конюшевский поведал по рассказам своего отца — медика, что тела туристов сначала действительно доставили в морг их больницы, а потом почему-то перевезли для вскрытия в соседнюю тюремную больницу. Может быть, по причине особой секретности? Про количество трупов отец Конюшевского ничего такого не говорил, но видел, что тела были оранжевого цвета.
Было множество версий, даже связанных с неким шпионско-диверсионным следом, поскольку все туристы имели степень секретности. Студентов УПИ подготавливали к работе на закрытых предприятиях, другие уже работали на секретных заводах.
Предполагали даже, что среди туристов мог быть один или несколько шпионов. И эти шпионы, убив товарищей, на вражеском самолете ли, вертолете ли вылетели за границу. Возможно, с заложниками. А иначе где тела остальных четверых? Потому перед нашей отправкой по следу погибшей группы руководство газеты обратилось в органы ФСБ с просьбой дать какие-то материалы следствия тех лет по линии Комитета госбезопасности. Сотрудники ФСБ с охотою покопались в своих архивах и выдали нам ответ, который нас весьма удивил и добавил к этому делу еще одну большую загадку. Но этот ответ загадочный мы обозначим позже по ходу сего расследования.
Глава 3. Рассказ радиста
В городе Ивделе познакомились мы с Владимиром Алексеевичем Любимовым, работавшим в те времена радистом. Владимир Алексеевич поведал такую прелюбопытную историю. В конце 1958 года Владимира Алексеевича вдвоем с женой отправили зимовать под гору Ярута. Это в 200 км на север от горы Холатчахль, на которой погибли туристы. Летом геологи под Ярутой искали полезные ископаемые и оставили на зиму несколько тонн взрывчатки. Владимир Алексеевич должен был до тепла охранять это добро и сообщать по рации о своих делах. А незадолго до этого в селении Саранпауль в Приполярном Урале изобличили шпиона. У него была рация. И по ночам, уходя из дома якобы на работу, лазутчик передавал врагам секретные сведения. Его ревнивая жена заподозрила факт измены и написала о том в партком, поскольку супруг был членом партии. Товарищи стали за ним следить и так вот нечаянно изобличили лазутчика.
— После этого случая, — вспоминает Владимир Алексеевич, — всем нам, радистам, было приказано внимательно прослушивать эфир и сообщать о всяких подозрительных переговорах. И вот в январе или в феврале, уж сложно сказать, я прослеживаю эфир на разных волнах и слышу какие-то очень странные переговоры на неразборчивом для посторонних слушателей эзоповом языке. Ясно только — произошло что-то страшное, но непонятно что. Я, конечно же, доложил начальству. А через сутки получаю команду: прослушку переговоров на данной волне прекратить немедленно! Но мне любопытно было, и я стал тайно дальше прослушивать. Помню, что говорили — никак не найдем двоих. Ищем еще двоих…
— Может, речь шла о четверых? — уточнили мы у Владимира Алексеевича. — Поскольку тела четверых обнаружили только в мае.
— Возможно, — задумался он, — что говорилось о четверых. Теперь уже трудно вспомнить. Потом, когда я вернулся с зимовки и узнал о гибели туристов, то отыскал радиста, который все это передавал. То был мой приятель