Глава 34
Городской смог или что-то другое?
---
Поездка до города прошла в молчании. Альфред за рулём, руки крепко сжимают руль, взгляд упрямо вперёд. Небо было хмурым, стёкла затянуты слабым отражением свинцовых облаков. Он не задавал вопросов. Но напряжение в нём можно было резать ножом.
Когда они свернули к его дому, Джессика невольно оглянулась. Здание как всегда холодно сияло металлом и стеклом. Парковка под домом была пуста. Слишком пуста. Ни посторонних машин, ни охраны — никого.
Альфред вышел первым.
— Что-то не так, — пробормотал он, щурясь.
Она только вышла из машины — и почувствовала: воздух… не тот.
Пустой. Глухой. Слишком чистый. Без запахов.
Словно кто-то вырезал всё живое и оставил только оболочку.
— Ты чувствуешь?
Альфред кивнул, медленно.
— Быстрее в лифт.
Они направились к входу. Сделали всего несколько шагов.
И вдруг —
ощущение тяжести.
Словно что-то опустилось на плечи. Невидимое. Давящее. Джессика едва успела схватиться за стену, когда ноги подкосились. Альфред замер, обернулся к ней — глаза расширились, будто он понял.
— Газ… — выдохнул он.
— Что?..
Она хотела крикнуть, но голос увяз в горле.
Мир потемнел.
Они упали почти одновременно — прямо у дверей лифта, в холодную бетонную плиту. В последний момент, прежде чем глаза её закрылись, она увидела чью-то тень. Длинную. Тонкую.
Селестин.
Он смотрел сверху, как хирург перед вскрытием. Хладнокровно. Аккуратно.
— Вот и всё, — прошептал он. — Как же легко вы поддались.
Она очнулась от холода.
Первое, что пришло в сознание — камень. Грубый, мокрый, под щекой. Дальше — темнота. Не полная, не мертвая, но тягучая, вязкая, как вода в старом колодце. Воздух пах железом и горечью.
Джессика не сразу осознала, где она. Тело было ватным, язык прилип к нёбу. Голова гудела. Но паника пришла быстро. Слишком быстро.
— Альфред… — прохрипела она, поднявшись на локтях. — Альфред!
Он лежал рядом. Раскинув руки, голова на бок. Из виска стекала кровь — не ручьём, но достаточно, чтобы сердце её сжалось. Лицо его было спокойным. Слишком. Как у спящего, который забыл, что должен проснуться.
Джессика поползла к нему, пошатываясь.
— Эй… Эй, очнись, пожалуйста…
Но он не шевелился.
Наконец её пальцы добрались до его шеи — пульс был. Слабый, но стабильный. Она прижалась к нему лбом, выдохнула.
— Ты жив…
Только теперь она подняла взгляд.
Место, где они оказались, не имело окон.
Потолок — низкий, сводчатый, исписан символами. Стены из черного камня, в швах которого шевелились мелкие насекомые. Свет исходил от тусклых фонарей, вмонтированных прямо в потолок. Но они не светили — они жгли. Глаза слезились.
На полу — круг из пепла. Старый, не активный. Вокруг — сосуды с символами, флаконы с тёмной жидкостью, свитки. Всё это говорило:
магия.
Старая.
Неживая.
Опасная.
И он был здесь.
Селестин стоял чуть поодаль, в тени, у массивного алтаря. Он был спокоен, как хирург в перчатках.
— Наконец-то, — произнёс он. — Проснулась.
Джессика сжалась, заслонив Альфреда собой.
— Где мы?
— Там, где давно всё решено, — отозвался он. — Ты и он — слишком тесно связаны. Эта связь мешает. Испытание… оно не любит лишнего.
— Ты хочешь меня убить?
— Нет, — спокойно. — Я хочу лишить тебя того, что делает тебя непредсказуемой.
Он сделал шаг вперёд.
— Ипостась.
Ты не заслужила её. Ты даже не знаешь, что с ней делать. А тем более — с теми, кто страдает из-за неё.
— Отойди, — процедила она.
— Он не очнётся. Не раньше, чем я разрешу, — Селестин указал на Альфреда. — Газ был только началом. Его разум сейчас… выключен. Он ничего не вспомнит. И если ты сделаешь всё по-умному — он выживет. Без боли. Просто забудет тебя.
Джессика медленно опустила руку к себе на бедро. Карман. Потайной. Бархатный мешочек.
Кости.
Они жгли ладонь.
— Знаешь, что происходит с теми, кто теряет ипостась, не пройдя ритуала? — тихо спросил Селестин. — Они умирают не снаружи. А изнутри. Их больше нет. Только оболочка.
Он поднял руку. И воздух в подземелье изменился.
Стал пульсирующим. Словно чужая грудная клетка. Словно сердце демона.
— Ты боишься, — сказал он. — И правильно делаешь.
Но в этот момент Джессика зажала мешочек в кулаке.
— Пожалуйста… если вы когда-нибудь были живыми… помогите мне.
Она не знала, к кому обращается. К отцу? К зверю внутри? К магии?