Его тело было в ссадинах. На руках — следы крови. На спине — синяки от того, как он бился о стены. В груди — пустота.
И зверь внутри него.
Чёрный ягуар сначала звал. Потом — скулил. Теперь просто лежал. Он почти перестал дышать. Его лапы дрожали. Уши опущены. Пума молчала. А без неё — ночь.
---
В гостиной спор становился громче.
— Признай её смерть, — давил Терренс. — И мы заключим новый союз. Мы поведём кровь рода дальше, без дефектов и слабых. Без тех, кто тонет. Альфред — тень. Девушка — ошибка. Пора перечеркнуть эту линию.
Дерек встал. Его голос был хриплым, но твёрдым:
— Пока не станет последней искры — я не соглашусь.
Терренс щурился. Он уже чувствовал победу.
— Тогда мы проголосуем.
Именно в этот момент ледяной порыв ветра ударил в окна. Свечи дрогнули. Один из старейшин замер, глядя на занавеску:
— Кто-то... идёт.
---
За порогом дома — зима.
В белом тумане, среди шепчущих елей, по заснеженной дорожке, шла она.
Джессика.
Медленно, уверенно. Платье — тяжёлое, золотое, с длинным подолом, который не пачкался от снега. Светлые меха обвивали плечи, как живые. На голове — ледяная корона, будто вырезанная из замёрзшего озера. В ней отражались деревья и звёзды. Но небо над ней было иным. Её зима была глубже.
Она шла и не касалась земли. Снег под её ногами не скрипел. Она просто шла домой.
---
В подвале, в темноте, ягуар открыл глаза.
Он вздохнул. Один раз. Глубоко. Медленно. Затем — резко поднял голову.
Вся грудь Альфреда наполнилась огнём. Он не знал, почему. Но он знал.
Она — идёт.
Ягуар не спросил разрешения. Он рванул наружу, с мясом ломая замки. Альфред закричал — не от боли, от силы. Он превратился в зверя, чёрного, как ночь без луны. Он снёс дверь, вылетел на лестницу, прыгал — через ступени, через этажи. Он разрывал пространство, как крик разрывает тишину.
---
Дверь в гостиную взорвалась.
Старейшины обернулись — и не успели вскрикнуть.
Чёрный ягуар влетел в зал, как молния, как ярость, как сама Жизнь. Он остановился у порога, выгнул спину, рычал — не на них. Он чувствовал её.
И ТОГДА ОНА ВОШЛА!!!
---
Джессика Нортон-Ленг.
Её золотое платье сияло, как свет среди зимы.
Её меха плыли за ней, как облака над смертью.
Её ледяная корона сверкала звёздам и не таяла .
Её глаза — глубокие, ледяные, полные вечности.
Снег с её плаща не таял.
Снег с её ресниц не падал.
Снег в её глазах говорил: она пришла не из жизни — из глубины смерти.
Она не говорила ни слова.
Ягуар замер, принюхивался...
А потом… медленно подошёл. И ткнулся в её ладонь.
Она положила руку на его голову, как на голову короля.
И тогда он снова стал человеком.
На коленях. Израненный. Без слов.
Смотрел в её лицо, как в солнце.
— Джессика… — прошептал он. — Ты… вернулась?
Она посмотрела на всех.
— Да. Я жива. Я вернулась.
И никто из вас не имеет больше власти надо мной.
Глава 49
Правда
В зале было холодно. Не от погоды — от взгляда Джессики.
Золото её платья поблёскивало, мех ложился на плечи тяжестью власти, а ледяная корона — не таяла ни от огня в камине, ни от огня в её глазах.
Клан шумел, словно улей, в который вбросили камень.
— Это невозможно.
— Это иллюзия.
— Она была мертва!
— Кто её провёл? Кто пустил?
— Как она посмела!
Она стояла прямо, не моргала. Пальцы скользнули по запястью Альфреда — случайно, но достаточно, чтобы в нём загорелся зверь. Они не смотрели в глаза друг другу, но между ними уже ходило напряжение, как искра по сухому лесу. Он стоял на полшага позади, как щит, как тень, как чёрный ягуар.
Она заговорила:
— Я не вернулась для того, чтобы у вас спрашивать разрешения. Я вернулась, чтобы сказать правду.
Один из старейшин — тот самый, с мертвечиной в голосе, с ледяными пальцами, — шагнул вперёд:
— Правда? Ты была мертва. Значит, ты умерла. А мёртвым нет места среди нас. Ты не доказала ничего, кроме того, что умеешь красиво входить.
В зале раздался нервный смешок. Другие начали переглядываться, но Джессика не дрогнула. Только уголок рта её чуть повёлся — не в улыбке, а в холодном знании, что она знала больше, чем они.
Она тихо — почти беззвучно — сказала Альфреду:
— В кабинете моего отца. Верхняя полка. Флешка и камеры наблюдения. Принеси.
Альфред ничего не ответил, только кивнул. Их пальцы вновь едва коснулись друг друга, как будто между ними пробежал ток. Он ушёл.
А Джессика осталась. Стояла. Молчала.