План был перевыполнен по всем направлениям. Мы вернулись в полк и бойцы были уверены, что следующим вечером они уже будут на дембеле. Но тут вскрылось неприятное происшествие. Меня обокрали. С собой в полк я привёз два здоровенных ящика багажа с домашними вещами и моей одеждой. Думал, что быстро получу или комнату в семейной общаге, либо сниму сам что-то и туда перетащу вещи для повседневного пользования. Пока не привезу семью. Но снять или получить, пока не получалось и вещи хранились в нижней каптёрки. Вот их и украли. Причём украли всё: вплоть до носков и трусов. Остались лишь два пустых ящика. А ведь там было полно импортных шмоток с Германии, которых хрен достанешь в Союзе.
Построил батарею и решительно заявил:
— Парни. Меня обокрали. И вор из своих и сейчас стоит в строю. Я не собираюсь устраивать следствие, ругаться, устраивать обыски. Не найдутся вещи, ну и хрен с ними. Сейчас 21:00 и если завтра в 21:00 в ящиках не будет лежать всё, что украдено, то следующим утром несу заяву в военную прокуратуру с полным списком украденного и с ценами на каждую импортную шмотку. Поверьте — это будет квалифицироваться, как крупная кража. Думаю, что все просьбы с вашей стороны о дембеле на время расследования будут выглядеть довольно неуместно. Так что думайте своими дурными башками. Учитывая свой личный опыт срочной службы, службы командиром взвода, я просто уверен — как минимум половина батареи знает — кто это сделал. Ну, а завтра утром обращусь к комбату с просьбой отсрочить ДМБ. Вопросы есть?
— Есть, товарищ прапорщик. — Из строя выдвинулся сержант Кренделев, — а мы, кто был с вами причём? Мы не воровали и только что приехали. Причём тут наш дембель? Вот, кто оставался — пусть и чинят разборки у себя. — Все, кто был в командировке со мной одобрительно загудели, а вторая половина возмутилась такой, на их взгляд, несправедливой постановкой вопроса.
В течение минуты стоял галдёж, на который с других батарей стал выползать личный состав. Подождав немного, требовательно поднял руку и когда установилась более-менее тишина вновь обратился к сержанту.
— Кренделев, ты как салага рассуждаешь, а не как дембель. Ты же дедушка и должен смотреть вглубь всего…
— Ну…? И куда я должен смотреть? — Угрюмо и с вызовом спросил дембель.
— Ну ты что? — С деланным изумлением протянул я. Потом обвёл рукой строй хмурых бойцов, — Смотри. Ты с ними служишь два года. Два года жрал с ними с одного котелка, укрывался одной шинелью. Ну, это я так образно. Делился последней сигаретой, посвящал в свои сокровенные мысли и мечты. Здоровался за руку и считал его надёжным товарищем. А он вор. Он обворовал прапорщика. Да…, для вас я чужой. Вы меня не уважаете и не принимаете меня, а мне на это наплевать. В данный момент. Я вот, например, не понимаю — Как этот человек, приехав на дембель, оденет чужие импортные шмотки? Оденет мои плавки, куда я густо и хорошо пукал, куда у меня с члена сваливалась не только последняя капля… Он ведь не скажет, что украл, а скажет родным и друзьям, что крутанулся удачно и купил у спекулянта. И будет во всём этом спокойно ходить. И если бы эти импортные шмотки были бы не у меня, а у тебя — то поверь. Этот человек спокойно и у тебя это украл бы. И вот у меня, если я был на твоём месте, возникло бы нездоровое любопытство — Это что за сука завелась в батарее? Это что за скотина, которая МОЙ ДЕМБЕЛЬ поставила под угрозу? Я правильно рассуждаю или что-то не понимаю? Давай…, отвечай.
Кренделев, набычившись смотрел на меня, потом сильно заскрипел зубами и тут же скривился от боли:
— Хорошо, товарищ прапорщик. Через два часа вы будете знать, кто это сделал.
— Сержант, ты меня не понял. Мне наплевать, кто это сделал. Мне главное, чтобы всё это вернулось обратно и уютно лежало в ящиках. До драного носка. Думаю, что вы сами, в своём коллективе разберётесь с этим человеком. Только прошу об одном — без смертоубийства. Да, учитывая такую быстроту расследования, я тоже пойду навстречу. Если к утреннему приходу комбата всё будет лежать на месте, я сделаю вид, что ничего и не произошло. Ну, так что — Договорились?
— Договорились, — мрачным тоном согласился сержант и строй его поддержал, а я быстрым взглядом пробежался по лицам, пытаясь по мимолётному испугу определить воришку. Нет, не получилось.
— Только хочу предупредить. Я ведь как и вы срочку от звонка до звонка оттянул, и хоть вы меня за спиной и называете «Хомутом» и «Куском», но я уважаю себя. Так вот — если к приходу комбата, хотя бы одной вещи не будет — не обессудьте. Дембель в опасности.
Утром, меня в нижней каптёрке ждал сержант Кренделев. Я многозначительно хлопнул крышками пустых ящиков и с вопросом в глазах посмотрел на сержанта.