– Ну и что вы там с Олесей намутили? – Он не прикуривал, а нервно мял сигарету в пальцах и все также не отрываясь смотрел на меня.
– Вы о чём? – Мелькнула мысль, что Гена опять поддал. Но нет, взгляд его был трезвый и вполне адекватный. Только с какой-то, ироничной хитринкой, типа «Я все знаю, и ты меня не наебёшь».
– Где Олеся твоя? – Опять спросил он, но все же один раз мигнул.
– Наверное дома. – Пожал я плечами. – Мы с ней сегодня не созванивались. Рано же ещё.
– В Следственном изоляторе она, понял. – Выпалил Гена. Поднес сигарету к толстым губам, но там было уже половина табака и он вышвырнул сигарету на газон. – В изоляторе, понял. – Зло повторил он.
Меня как по башке двинули. Первая мысль, Гена точно погнал. Может накурился или каких-нибудь анаболиков нажрался. Я тупо молчал, не зная, что ему сказать. Он отвернулся и прикурив другую сигарету, нервно затянулся.
– А за что? – Спросил я его в спину.
– Туда. – Он поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем, в сторону условных дверей, которые отсюда были не видны. – Туда иди. Там тебе твой начальник, всё расскажет.
Я уже докурил и бросив бычок в урну, повернулся и пошел к входу. Никакого волнения, я тогда не испытывал, а разговор с Геной, считал какой-то тупой хренью. Я зашел в вестибюль и по взгляду, которые бросили на меня ребята, сразу понял, что все не так как мне казалось. Все намного серьёзней. Чайковский даже не поднял на меня глаза. Он сидел за дежурным столом и когда я прошел парапет, он подвинул ко мне по столу, продолговатый лист бумаги.
– Это тебе. Просили передать и что бы не опаздывал. – Сказал он и наконец поднял на меня глаза.
Я взял лист бумаги. Это была повестка в Следственный Комитет, на 09:00 10.06.2014.
– А что это? – Спросил я. В голове мелькнула далёкая мысль, что может быть дело связано с теми воришками и дядей Гришей. Или Кнут с Шмелём, где-то засветились? Но причем здесь Олеся?
– А откуда я могу знать, что это? – Ответил мне Чайковский. В твоих данных о прописке, указан адрес какого-то Торопова Павла в Комли. Поэтому, они тебя нашли через нас и просили передать. Так что сейчас давай, не опаздывай. И ещё. Сам понимаешь, где работаешь. Нам эти проблемы не нужны. – Он убедительно покачал головой в разные стороны. – Давай, как хочешь, но разводи там, чтобы у тебя все было чисто. Или увольняйся. Другого ничего предложить не могу.
– Да хоть причину, можно узнать? – Спросил я. Во мне начал подниматься страшный ком бешенства. Я чувствовал это. Там, внутри. Я всегда его чувствовал в непонятных ситуациях или перед первым ударом. Я посмотрел на пацанов. Кирилл с Витьком стояли, опустив головы. Сашка смотрел на меня с вопросом в глазах, а взгляд Васи выражал упертое спокойствие – «не кипишуй братан, по любому разберёшься».
– Ну, знаешь, заменить мне тебя пока некем, так что сейчас дуй по адресу. – Чайковский ткнул указательным пальцем в повестку, которую я держал в руках. – И как освободишься. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Если освободишься, сразу на дежурство. – Сказал Чайковский. – Он поднялся и взяв в руки свою папочку направился на выход. Прошел парапет и остановившись, повернулся ко мне.
– Все, что знаю. – Сказал он как-то устало, – сегодня рано утром, арестована Олеся. Геннадию Павловичу, позвонила её мама и сказала, что её забрала полиция. – Он как-то тяжко вздохнул. – Ты вроде как с ней встречался? Значит знаешь что-то больше чем мы. – Он обвел ребят взглядом, как бы призывая в свидетели на свою сторону и вышел.
– Пойдем Вась, я тебе внутренние ворота сдам и дверь в столовку. – Сказал Кирилл.
– Угу. – Гукнул Вася и они тоже вышли.
Я стоял с повесткой в руках и ни черта не соображал. В голове крутилась всякая херня.
– Ну, я пойду обойду вестибюль? – Нехотя спросил Сашка.
Я махнул рукой. Мы доверяли друг другу и не имело смысла тратить его время.
– Тогда давай расписывайся. – Сказал он.
Я сел в кресло и расписался в журнале, все ещё держа повестку в руках.
– Ты это. Держись что ли. – Сказал Сашка. – Мы правда, ни хрена не знаем.
– Угу. – Я махнул рукой и даже не посмотрел на него. Он ушел к лифтам, и я остался один. Я никого не хотел видеть. Вообще никого. Я хотел остаться один. Мне необходимо было подумать. Только над чем думать я не знал… Какие проблемы могли быть у Олеси? Что она натворила? Что? Что? Что? Тысяча что. Вошел Вася. Обошел весь вестибюль и подошел к столу.
– Ты это, не переживай Серый. – Он положил мне тяжелую руку на плечо. – Рассосётся все потихоньку.
– Да, да – Сказал я, смотря в монитор, но ничего не видя. Мутные пятна квадратов с камер, не концентрировались в моей голове. – Ты Вася, садись. – Я поднялся. – Уже время, мне ехать надо.