– Какого на хрен друга. – Зарычал Чайковский. – Ты на дежурстве должен быть, смену сдавать, а ты шляешься не пойми где. Знаешь, что я тебе скажу…? – Потом на минуту замялся и рявкнул. – Марш на дежурство и жди меня там. Все сменяться, а ты жди. – И он пошел в калитку, которую предусмотрительно открыл Артем.
«Надо же» – Думал я. В одной конторе работаем, а я даже у него и не спросил. Как бы услышав мои мысли, Артем повернулся и на секунду развел руки. Что мол тут поделаешь? Я достоял, пока они не скрылись за дверью, потом завел байк и рванул в офисный центр, достаивать дежурство.
Я приехал, когда не Васи ни Сашки уже не было.
Ночники недоуменно на меня посмотрели. – Ты что приехал?
– Да. Начальник попросил. – Нехотя ответил я. – По личному.
Я прошел вглубь вестибюля и уселся на диван, напротив стойки ресепшн. А что бы не терять время, решил почитать про вшей. Больше всего, меня интересовало, прыгают они или нет? Только открыв заголовки сайтов, уже было понятно, что вши не прыгают и это меня обрадовало. Я воткнул наушники, чтобы послушать ДДТ, и вспомнил Олесю. Она то же подарила мне наушники. Они сейчас лежали дома, и я их так не разу и не проверил. Какой-то комок гадости подкатил к горлу. Я вытащил наушники из гнезда и убрал в карман. Чайковский обломал мне весь вечер. Надо было проверить пакет и еще проследить за этим неуловимым Вадимом.
У входа раздались голоса. Я сидел спиной и вывернул шею, что бы увидеть кто пришел. И увидел. Ко мне шел Чайковский. Видно ребята сказали ему, где я нахожусь. Быстро он добрался, я уже приготовился ждать, плюнув на все дела, а он тут как тут. Я встал, но он подошел и положив мне руку на плечо, молча надавил вниз, призывая меня обратно сесть. Я сел. Он сел рядом.
– Скажи мне Сергей. – Осторожно начал он. – Что с тобой происходит? Ты постоянно отпрашиваешься, у тебя постоянно какие-то проблемы. Сегодня вообще, с работы сбежал. И ребят подставил. Ведь они мне не сообщили. Что с тобой твориться?
Я не знал, что ему сказать, а врать уже не хотел. Значит, надо говорить правду. Или часть правды. Сашка с Васькой, то же из-за меня попали.
– Ребята не виноваты. – Сказал я. – Я им заявление на увольнение оставил с сегодняшним числом. Если бы вы приехали, они бы вам отдали. Но вы не приехали. – Я уже сказал часть правды, и мне стало легче. – Мне сегодня нужно было, срочно. А вам звонить я не хотел. Извините, но так получилось.
Он долго смотрел на меня, потом опустил голову и сказал. – Знаешь, когда то, мы с твоим отцом были большими друзьями. Потом поругались. Из-за девушки. Это не твоя мама, но я до сих пор, чувствую свою вину перед ним. – Он помолчал. – А так как ты его сын… – Он осекся, не зная, что сказать дальше или как-то выразить свою мысль. – А заявление свое завтра порви. – Он встал. – И выкини всю дурь с головы. Я же знаю, что ты уже поступил в училище. Доработай нормально, получи хорошую характеристику. Вон, и открытие кражи у тебя есть. Не майся дурью. – Он вытащил из кармана бумагу и протянул мне. – Завтра утром езжай сразу туда, а потом на дежурство. Ребят я предупрежу. – И он ушел.
А я остался сидеть. Чайковский? Мой отец? Что-то много обо мне все знают, только я не хрена ничего не знаю. Я посмотрел на бумагу. Это была повестка в Следственный Комитет, на девять часов утра, завтрашнего дня. Я встал и пошел к выходу. Надо ехать домой и проверить пакет.
По дороге домой, я заехал в аптеку. Купил две маски, пару резиновых перчаток и три пузырька медицинского спирта. Затем купил пустой пластмассовый баллончик с распылителем. Все это я продумал пока ехал. Наверное, во мне существует, повышенный ген брезгливости. Осталось не забыть ещё одно дело. Уже подъехав к своему подъезду, полазил во дворе и нашел кривую палку, сантиметров сорок. То-что надо. Я обстучал её об стойку козырька возле подъезда и вытащив свою поклажу, поднялся домой. Первым делом проверил ванну. Что бы она было сухая. Отлично. Перелил в баллончик спирт и поставил на нижнюю полку возле шампуней. Рядом положил зажигалку. Что бы все было под рукой. Как только вши вылезут, я буду прыскать на них спиртом и поджигать. Но это нужно делать, только когда они будут подальше от тряпок, а то можно и их подпалить. Выпив чашку холодного чая и закусив двумя плитками печенья, я одел перчатки и маску. Приготовил палку и осторожно развязав черный мешек, вывалил в ванну белый пакет. Затем, поднял его за нижние углы и вытряхнул в ванну одежду. Сейчас одежда меня мало интересовала. Я всматривался в белую эмаль, стараясь обнаружить хоть одну вошь. Но пока ничего не выползало. Пакет я пока оставил в ванне, а палкой стал раздвигать валявшиеся тряпки, все еще внимательно всматриваясь. Нет. Ни одной вши я не увидел, но это не значит, что их нет. Какие-то бомжы неправильные, ими даже вши брезгуют. Я стал осматривать вещи. Все они, как и говорил Митяй, были женскими и в основном зимними. Или весенне-осенними, я плохо разбираюсь в бабской одежде. Здесь была розовая, вязанная шапочка, почему-то завязанная и из нее, был виден торчащий целлофан. Розовая, вязанная перчатка, почему-то одна. Две кофты, и пара замшевых полусапожек. Больше ничего не было. Никаких карманчиков, в одежде, то же не было. Я подцепил палкой шапочку и осмотрел узел веревок, с шариками на конце. Узел был простой, на два бантика. А внутри, судя по весу определенно что-то лежало. Я дернул за один конец и из шапки шлепнулся в ванну прозрачный целлофановый пакет. Который есть в любом магазине. Сквозь тонкую оболочку, просвечивало, что-то рыжее и волосатое. Мешочек был плотно завязан, и я сходил на кухню за ножом. Развязывать такие мешочки, я ненавидел больше чем слушать попсу. Резать весь мешок я не стал, а срезал только сам узел. Взял за уголок и вытряхнул содержимое.