– Дети! – ответил он.
– Дети?
– Да, дети! Господи боже! Дети наших офицеров с базы на Демосе, которые хотели побывать на открытии Первой Космической Олимпиады. 36 детей и с ними три их учительницы. – Он судорожно попытался сглотнуть и снова начал объяснять: – Они должны были лететь на другом шаттле. Но начальство в последний момент решило, что раз уж «Олимпийская деревня» все равно затребовала дополнительные силы космической пехоты для поддержания порядка на станции, то почему бы не сэкономить и не отправить одним бортом и солдат, и детей. Да и вроде так безопаснее – рядом с опытными вояками. А теперь им тоже крышка.
Он замолчал и как-то сжался. Казалось, из тела лейтенанта выкачали всю кровь и весь воздух, настолько обессилевшим он выглядел. Ей вспомнился ее тренер. «Отчаяние – последняя ступенька лестницы, ведущей в ад», частенько говорил он, но только теперь она начала постигать, что на самом деле ее наставник имел в виду. Все же без жизненного опыта многие вещи просто непонятны.
– Мы можем добраться туда и помочь им, – сказала она.
– Как? – безжизненным голосом спросил Соколов. – Туда можно попасть только через средний отсек, а там тепла и кислорода ненамного больше, чем в «ваке». И все скафандры повреждены.
– Я смогу, – ответила она и сама в этот миг поверила, что сможет. Ее тренер говорил, что у нее высокие шансы стать чемпионкой Солнечной системы по безошному космическому плаванию, а именно это сейчас и требуется. Она столько упражнялась. И сейчас ее натренированность передвигаться в невесомости и без воздуха пригодится не меньше, чем цистерна с кислородом. Она сможет справиться с этим даже без скафандра. Когда тренера не было поблизости, она не раз на спор преодолевала свою дистанцию не только без воздуха, но и безо всякой защиты, и всегда выигрывала. И теперь она просто сделает то же самое.
– Я смогу, – повторила она, посмотрев на лейтенанта. – Я чемпионка по космическому плаванию без воздуха и без скафандра.
Офицер несколько секунд молча смотрел на нее, а потом улыбнулся. Искренней, дружеской улыбкой человека, перед которым блеснул луч надежды и который действительно благодарен тому, кто сделал ему этот подарок.
– Попытаться стоит. В конце концов, терять нам явно нечего. И очень надеюсь, тебе повезет, деточка.
– Не называйте меня так, – сказала она, пытаясь отстегнуть ремни безопасности, удерживавшие ее на месте.
– А иначе что, деточка? Отберешь у меня весь кислород? – с усмешкой спросил он и легонько щелкнул ее по носу левой рукой, а затем помог справиться с покореженными взрывом пряжками.
– Хуже, – отрезала она, выплывая из кресла, и добавила с улыбкой: – Буду обзывать вас Старикан.
– Ладно хоть не «Однорукий Бандит», – ухмыльнулся он. – Хотя вообще-то мне 38… Ну да, для восемнадцатилетней девицы я и впрямь уже немолод – хоть сразу в гроб ложись.
Она помогла ему затянуть жгут потуже. Во время этого процесса он, поскрипывая зубами от боли, торопливо объяснил ей планировку шаттла и расположение приборов, с помощью которых можно проверить герметичность отсеков и количество имеющегося в них воздуха. Потом они подплыли к шлюзу.
– Удачи тебе, Деточка, – сказал он. – Никогда не был религиозным, но сейчас я за тебя помолюсь. Не зря ведь говорят, что вера рождается в момент потери контроля над своей жизнью, поэтому в падающем самолёте атеистов действительно не бывает.
– Я вернусь, – сказала она.
– Сначала дети. И лучше вообще не надо. В смысле возвращаться за мной. Постарайся сделать что сможешь для детей и береги себя. А мне и тут неплохо будет.
– Я вернусь за тобой, Старикан, – повторила она, и он лишь молча улыбнулся, а потом открыл внутреннюю дверь шлюза.
Она скользнула внутрь. Железная плита задвинулась на место, а затем открылась вторая дверь, ведущая в средний отсек. Хоть она и готовилась к этому, но поток воздуха, устремившийся в пустоту, едва не вынес ее из крохотной каморки шлюза. Обшивка корабля была двойной. Между двумя слоями стали находился особый полужидкий пластик, приобретавший твердость металла при взаимодействии с вакуумом и благодаря этому способный в считанные секунды перекрыть пробоину даже от довольно крупного, размером с человеческую голову, метеорита, тем самым спасая корабль от разгерметизации, а в случае с небольшими «злобулами» – даже от сколько-нибудь заметной декомпрессии. Но противостоять бомбе террористов он был неспособен. Взрыв вырвал из борта шаттла кусок размером в добрых два квадратных метра, и лишь через несколько минут герметику удалось выполнить свою задачу, надувшись над раной в теле космолета огромным безобразным подобием полусферы, словно некий гигант двухсот метров ростом решил попускать мыльные пузыри. Но для людей в отсеке было слишком поздно.