Я снова впился зубами в бутерброд.
Эбби таращилась на меня, открыв рот. Потом заговорил Тарбок.
— Конвей,— мрачно произнес он,— для человека, который ни в чем не замешан и ничего не знает, ты слишком часто оказываешься в центре событий.
Засунув кусок колбасы за щеку, я ответил:
— До сих пор я считал убийцей тебя или кого-то из тех, кто работает на тебя. Но вот ты пришел сюда и ничего не делаешь, поэтому я снова ничего не знаю. Хотя, может быть, со среды твои планы изменились?
— Со среды? — Его квадратная физиономия была слишком тупой, чтобы выражать какие-нибудь эмоции, но все же ему удалось изобразить удивление.— Что значит — со среды?
Я ткнул в его сторону бутербродом.
— Стрелял ли ты,— спросил я,— или какой-нибудь другой головорез Уолтера Дробла, или твой друг, или друг Уолтера Дробла, или нанятый вами убийца в меня в среду вечером?
Он заморгал, как будто между нами внезапно возникла дымовая завеса.
— Что делал?
— Стрелял,— повторил я.— Пиф-паф.— И указал свободной рукой на свежий шрам возле моего уха.
Склонив голову набок, он изучающе посмотрел на шрам.
— Это все? Тебя царапнули?
— Меня царапнули. Твоя работа?
На его каменном лице показалась неуклюжая улыбка.
— Конвей,— сказал он,— если бы в тебя стрелял я, я бы попал немного правее.
— Значит, это были не твои люди и не люди Уолтера Дробла?
Он покачал головой.
— Мы не стреляем по живой мишени для тренировки. Чтобы вынудить нас сделать что-нибудь подобное, человеку надо как следует постараться.
— Ладно,— сказал я.— Это был не Наполи и не…
Он склонился ко мне, будто плохо расслышал, и вкрадчиво переспросил:
— Соломон Наполи?
— Разумеется.
— И он сказал тебе, что это был не он? Он сам, лично, тебе это сказал?
— Да. В спальне. В четверг вечером.
— С чего бы это он стал с тобой говорить?
— Это долгая история,— ответил я,— Мне не хочется вдаваться в подробности.
— Я тебе скажу, почему я тебя об этом спрашиваю,— пояснил он.— Когда мы беседовали с тобой прошлый раз, ты сказал, что не знаешь Сола Наполи. И я тебе поверил. А теперь ты утверждаешь, что несколько дней назад он сам явился к тебе и лично сообщил, что не приказывал в тебя стрелять.
— Я тогда видел его в первый раз,— сказал я.— Кажется, я становлюсь похожим на Ниро Вульфа[1]: мне можно никуда не выходить из квартиры, рано или поздно все, кто замешан в этой истории, сами приходят ко мне.
— Значит, ты в первый раз видел Сола Наполи? — продолжал допытываться Тарбок. Мою шутку он, очевидно, пропустил мимо ушей.— И он специально пришел сюда, чтобы сообщить о том…
— Господи, Фрэнк! — внезапно сказала Луиза Маккей полным презрения голосом.— Чем ты занимаешься? Хватит. Оставь этих людей в покое.
Он тут же повернулся к ней.
— Я уже говорил тебе, Луиза. Ты ошибаешься. А теперь заткнись.
— Так вот почему ты меня не выпускал? Потому, что я ошибаюсь? Поэтому я целую неделю сидела взаперти, словно в тюрьме, и не смогла даже пойти на похороны Томми, не смогла…
— Да,— оборвал он ее причитания.— Да, поэтому. Потому, что ты ошибаешься. Из-за таких, как ты, немало ребят загремело в Синг-Синг. Ты начнешь болтать всякую ерунду полицейским, а им только этого и надо. Никаких вопросов-допросов: они тут же наметят, на кого повесить убийство, закроют дело и станут похлопывать друг дружку по спине, поздравляя с успехом. Ни забот, ни хлопот.
— А ты, значит, ни в чем не виновен? — спросила она.
— Нет, черт тебя возьми! Хватит, Луиза, ты сама это знаешь. У меня немало грехов перед законом, и стоит только легавым взять меня за то, чего я не делал, как мне крышка.
— Ты убил моего мужа,— с горечью сказала Луиза.
Мы с Эбби переглянулись.
— Нет,— повторил он, и тяжелый звук его голоса, казалось, повис в воздухе.— И в этого придурка не стрелял.
— Ты убил его.
Эбби повернулась к гангстеру.
— Может, действительно убил?
Он посмотрел на нее удивленно, как лев, которого ткнули палкой сквозь прутья решетки: неужели люди не видят, какие у него огромные зубы и что он вообще царь зверей?
— Что еще? — спросил он.
— Я сестра Томми,— объяснила она.— Я должна знать, кто его убил.
— Вот он перед тобой, дорогая,— сказала Луиза Маккей.— Посмотри на него хорошенько.
Тарбок погрозил ей кулаком.
— Еще одно слово,— пригрозил он,— и ты получишь. _
— Конечно,— согласилась она.— Почему бы тебе вообще не убить меня? Почему бы не убить меня, как гы убил Томми?