Не кажется ли вам, что такая рыба похожа на лятимерию? Ведь это одна из кистеперых рыб, а лятимерия — кистепер. Это не означает, что лятимерия, дожившая до наших дней, прабабушка тритонов и лягушек. Нет! У лятимерии плавательный пузырь окостеневший и как легкое не работает. Дышать она может только жабрами и на суше даже дня не выживет. Предка лягушек и тритонов нужно искать среди давно вымерших кистеперов, дальних родственников лятимерии.
Чтобы превратиться в земноводное, рыбам нужно было покинуть воду. Почему они ушли из воды? Почему выбрались на сушу? Конечно, не для того, чтобы дышать воздухом. Для этого можно было просто высунуть голову из воды. Может быть, они спасались от врагов, беспокоивших их в воде? Вряд ли. Кистеперы были хищниками и не такими уж маленькими рыбками: в среднем по метру длиной. В пресной воде в те времена врагов у них не было.
Их прогнала из воды засуха.
Это время геологи называют девонским периодом. Нелегко жилось тогда обитателям пресных вод. Засухи сменяли одна другую, реки и озера мелели и пересыхали. Если в обмелевшем озере портилась вода, то многие кистеперы могли дышать атмосферным воздухом. Но если озеро пересыхало до дна, то рыбам приходилось плохо: нужно было куда-то ползти, искать воду.
Плавники, похожие на ласты, были слабы и неуклюжи, но все же годились для ползания по суше. Такое животное могло вылезти из пересохшего озера, поползти и добраться до воды.
Стоило только начать выползать из воды, и появились изменения. Жизнь на суше требовала и другого строения тела, и других повадок. Лишь немногие из кистеперов смогли приспособиться к этой новой, сухопутной жизни. Менее изменчивые, менее выносливые погибли. Кое-кто переселился в моря: здесь всегда была вода.
Во времена девона было сухо, и первые земноводные не задерживались на суше подолгу: они только переползали из озера в озеро, из реки в реку. Каменноугольный период (триста миллионов лет назад), сменивший девон, отличался влажным климатом. В сырых зарослях папоротников и хвощей, среди обширных болот земноводные почувствовали себя совсем хорошо.
Понемногу они утратили чешую, кожа стала мягкой и слизистой. Плавники превратились в пятипалые ноги, появился толстый хвост. Их личинки-головастики жили в воде и дышали жабрами.
Как и у современных лягушек и тритонов, из икринки у земноводных выводится головастик, живущий в воде. У него есть хвост, и он дышит жабрами. Эти особенности он сохранил от своих древнейших предков.
А лятимерия? Этот кистепер из тех, которые перебрались из пресной воды в морскую. Таким рыбам не угрожала засуха, им не нужно было выползать на сушу. Они так и остались рыбами. Все они давно вымерли, до наших дней дожил только один из видов кистеперов — лятимерия. Ее нет в прямом ряду предков земноводных, а значит, и пресмыкающихся, млекопитающих, человека. Она только боковая родня кистеперов — предков земноводных. Но увидеть живой даже и такую родню — разве это не замечательно?!
Потому-то лятимерия и оказалась огромным событием в истории науки. Не каждый день увидишь такое живое ископаемое.
Берег моря. Отлив. Вода ушла, обнажив часть отлогого морского дна. На влажном еще песке тут и там видны пучки водорослей, резко пахнущих морем, йодом. Видны кое-какие предметы странных очертаний: что-то вроде звезд, какие-то комки и комочки, покрытые густой длинной щетиной. Много раковин…
Некоторые из раковин движутся… Они передвигаются не медленно и плавно, скользящим движением, как ползают улитки, а быстро, толчками, как бы перебегают с места на место.
Вот «бежит» одна из раковин… Подходим… Она остановилась… Берем в руки. Что это? В отверстии раковины мы видим устремленные на нас клешни и твердые, покрытые панцирем ноги. Таких ног, таких клешней нет у улиток. Ноги и клешни похожи на рачьи.
Это рак-отшельник.
Рак-отшельник не живет так, как наши раки или крабы. Он забирается в пустую раковину улитки и поселяется там. Это его домик, который он возит за собой и почти никогда добровольно не покидает. Брюшко рака-отшельника мягкое, оно лишено твердого панциря, и вот раковинка-домик и заменяет ему этот панцирь, защищает его нежное брюшко. В случае опасности он залезает в раковинку поглубже и закрывает вход в нее одной из клешней. Клешни у рака-отшельника неодинаковой длины — одна из них гораздо больше другой, и вот эта-то бóльшая клешня играет роль дверки, закрывающей вход в раковину. Подрастет рак-отшельник, тесна станет ему раковина, он выберет себе другую, побольше, и перейдет в нее.