Он был уверен, что справится куда лучше полиции. Как и говорила сестра, они наверняка с такой радостью взялись за это дело, потому что думали, что преступник у них уже в руках. И тот факт, что они ошиблись, что теперь придётся начинать действительно работать, тратить время на допросы и прочее, мог сбить с них спесь. К тому же, им приходилось тратить время и силы на то, чтобы отбиваться от журналистов, тоже пытавшихся раскрыть дело. Он не знал, что удалось накопать полиции. Это давило на него и заставляло торопиться. Но его соперники явно не знали, что тут было какое-то соперничество. Потому что за всё это время никакой нормальной версии они не предоставили. Относительно официальной версией стало нападение дикого животного. Или авария. В общем, они были убеждены, что это несчастный случай. Точнее, пытались убедить в этом людей. И просто посоветовали соблюдать осторожность.
Может, у них были более интересные дела, которые им предстояло раскрыть. Или просто те, которые они могли раскрыть. В этом было слишком много странного. Слишком мало информации. Яркое пятно в виде изуродованного тела, которое растерзали прямо под боком у спящих людей, и никто не слышал толком ничего. Это пятно закрывало детали. Илья был уверен, что здесь были детали. Просто их ещё никто не видел. И нужна была эта его любовь спрашивать «А что если?», чтобы найти их.
А что если это было не первое убийство? Да, если бы и раньше где-то в городе кого-то убили с такой жестокостью, то сейчас люди бы непременно вспомнили об этом. Но ведь информация об оторванной голове в этот раз стала известна публично из-за журналистов, которые добрались до жены убитого, а она случайно выболтала им это. Может, в других случаях им так не везло и не удавалось выйти на связь с близкими убитых. Может, в прошлые разы у убийцы не получалось довести задуманное до конца и полностью отрезать голову и выпустить кишки жертве. Так что предыдущие разы были репетицией, благодаря которой убийца в этот раз сумел всё провернуть и уйти незамеченным.
Или наоборот. Может, прежде его жертв не находили. Так поступать с телом… Это вполне мог быть каннибал, которому и не было нужды оставлять тела на видном месте. И раньше ему всё удавалось. Но в этот раз так уж вышло случайно, что его спугнул Илья. Эта версия ему нравилась меньше всего. Потому что она означала, что он вполне мог привлечь внимание убийцы. Может, тот всё это время за ним наблюдал, готовясь отомстить… Нет. Эта версия означала, что он должен отказаться от своего расследования, от мечты о книге. Забиться где-то в уголок, тихо прятаться. Он не собирался становиться жертвой в этой истории. Он должен был написать её.
Поэтому он пытался найти какие-то зацепки. Проверял новости за последние месяцы, разыскивая преступления, по не слишком ярким описаниям которых в новостях можно было отследить какую-то связь с этим убийством. Пока что ничего. Но он не собирался сдаваться. Пока что он выбрал простой путь и искал только новости своего города за последние месяцы. Но если бы это так ничего и не принесло, ему бы пришлось проверять другие города. В надежде, что о нём уже совсем забыли, начать выходить в поисках свидетелей. При этом ему нужно было продолжать посещать эти семейные ужины, доказывая родителям, что то происшествие было чистой случайностью. Опять. Единственным плюсом оказалось то, что по крайней мере его отношения с сестрой наладились. И он как раз собирался к ней в гости завтра.
Глава 11.
— Поэтому судья отказала, но потом я снова…
Лиза вот уже минут двадцать рассказывала что-то об очередном своём деле. Илья не вслушивался. Не только потому что ему было не слишком интересно, но и потому что он толком не понимал, что она говорила обо всех этих ходатайствах, пунктах и подпунктах. Так что он просто кивал и попивал чай.
Вероятно, его комментарии и не требовались. Это был первый выходной сестры за несколько дней. И хотя она говорила, как уставала, как эмоционально работа давила на неё, он и раньше замечал, что это была другая усталость. Не та, которую он испытывал на той своей работе. Приятная. Так что он не мешал ей и позволял выговариваться. Тем более, что лучше было позволить ей говорить о себе, а не расспрашивать его. Она бы явно не одобрила то, чем он занимался. Точнее, пытался заниматься.