Неправда. Я-то знала, что они собирались сделать, — заявить на меня в полицию, обвинить в похищении младенца, явиться и забрать Камиллу. Я повесила трубку. Наверное, я слишком долго стояла, не отрывая от нее руки и глядя на «деринджер», который теперь висел на стене, среди другого коллекционного оружия.
— Кто это звонил?
В дверях стоял Поль; я резко обернулась, отдернув руку от телефона.
— Да так, никто.
Я видела, что он мне не поверил. Ну и бог с ним, какая разница. У меня было мало времени. Нужно готовиться к защите, ведь они могли прийти с минуты на минуту и отнять Камиллу. Я побежала за пальто.
— Куда ты?
— В магазин.
— Но мы ведь сегодня обедаем у Пасто.
— К тому времени я вернусь.
И я ушла — вместе с Камиллой. Только не расставаться с ней, только не это!
Я ничего не понимала: Анни вовсе не жила на улице Тюренна, в доме № 17. Она жила в «Ранней звезде». И мне нужно было в этом убедиться. А если я выдам себя, ничего страшного. Ничего, если ей опишут даму с маленькой девочкой на руках, которая ее разыскивала, и она поймет, что это была я. Ничего, если я столкнусь там с ней самой, лицом к лицу. Я чувствовала, что главная опасность не в этом. И еще я чувствовала, что у меня очень мало времени для действий.
— Здравствуйте, я хотела бы повидать Анни. Блондинка в меховом боа откинула дверную портьеру.
— Не знаю я никакой Анни.
— Ну как же, молодая девушка, которая здесь работает…
— Да мало ли девушек, которые где-то работают! Вы, мадам, поточней ее опишите. Какая у вас девчушка хорошенькая! Если бы моя мамаша знала, кем я стану, глядя на меня в таком возрасте, она бы, наверно, меня…
Я грубо перебила ее:
— Я знаю, что Анни здесь работает, но она украла у меня деньги, поэтому либо вы ее сейчас же вызовете, либо я пожалуюсь капитану Шиллеру, нашему другу, а мне кажется, это сильно повредит репутации вашего заведения, если вообще можно говорить о репутации борделя!
— Ладно, ладно, только нечего так нервничать, мадам. Насчет денег вряд ли смогу чем помочь… Я не знаю, куда она делась, ваша Анни. Хотите верьте, хотите нет, но она смылась вчера, не предупредив, даже не дала мне времени найти ей замену. Вы только подумайте, в каком я дерьме из-за нее оказалась! Что я скажу постоянным клиентам? Они такие капризные — чуть что не так, сразу ищут заговор против них. Вот вчера, к примеру, когда я сказала, что ее нет на месте, они смотрели на меня так подозрительно — мол, мы здесь хозяева, а вы не хотите с нами сотрудничать. Не миновать мне из-за нее беды, чует мое сердце… И почему такое бывает с девчонками, на которых меньше всего подумаешь?!
Я не стала слушать дальше. Итак, партия начата, Анни двигает пешки. Как она нашла в себе мужество бросить это занятие? Почему? И ради кого? Только не ради себя — на это ни у кого мужества не хватает. Ради Луи? Наверняка. Ради Камиллы? В этом я не сомневалась. Значит, они придут и отнимут у меня Камиллу.
Я пошла по адресу, указанному моим «информатором», — в дом № 17 на улице Тюренна. Там на углу стоял мальчишка — продавец газет. Покупателей у него не было, и я послала его пройти по всем квартирам дома № 17. Вернулся он совсем запыхавшийся. Значит, так: в первой квартире живет пара стариков. Дверь открыл муж, а старуха сидела в кресле, и в углу комнаты стояла клетка с кроликом, на вид таким же дряхлым, как хозяева. Похоже, они так и не решились его съесть. В следующей квартире живет мать с тремя детишками; он, правда, видел только двоих, но слышал третьего — тот звал маму, чтобы она ему подтерла попку. В третьей квартире он никого не застал, по крайней мере ему никто не открыл. Дальше был парень, не очень-то вежливый, видно, он ждал кого-то другого. Это, значит, на четвертом этаже. А на самом верху — девушка, красивая такая, она была одна…
— Какого возраста девушка?
— Чуть постарше меня. Во всяком случае, сиськи у нее попышней, чем у моих подружек. Но очень милая, даже газету у меня купила, чтобы я не напрасно бегал по лестницам, — так она сказала, и еще сказала, что газета поможет ей скоротать время…
— Молодец, спасибо тебе, вот держи.
— А на самом верхнем этаже был еще…
— Нет-нет, достаточно, ты уже сообщил все, что я хотела узнать, спасибо.
Мальчишка отправился на свое место у перекрестка, но я догнала его.
— Ну-ка, дай и мне газету.
Как же за это взяться? Мне требовались ножницы и клей. Пройдя чуть дальше по улице, я увидела будку сапожника, и он дал мне то и другое, предупредив: «Только держите ребенка подальше, мадам, это ножницы для кожи, они острее бритвы!» — «Спасибо, месье, вы очень любезны»…