Большой верхний ящик и многочисленные ящички были заперты, ключ при этом лежал у всех на виду, прямо на подоконнике. Дэйзи подумала о том, как это характерно для Джима: запереть все на ключ, будто кругом одни воры, а потом оставить ключ для всеобщего обозрения, словно он все-таки пришел к выводу, что красть у него нечего.
Она открыла бюро. Принц стоял в дверях и с явным неодобрением косился на нее желтым глазом. Он прекрасно знал, что Дэйзи нечего делать в этой комнате, и чувствовал ее нервозность.
Вещи в верхней части бюро были распределены довольно разумно: тут были отдельные ящички для марок, газетных вырезок, отделения для текущих счетов, ждущих ответа писем, банковских книжек, объявлений о продажах земельных участков, опубликованных в газетах других городов. Большие нижние ящики, напротив, были беспорядочно забиты запылившимися старыми письмами и смятыми открытками, банковскими декларациями, полупустыми пачками сигарет и коробками спичек.
Она принялась детально изучать содержимое ящиков, аккуратно выкладывая каждый предмет на недоделанный стол с крышкой неопределенной формы, который Джим мастерил для коттеджа ее матери. По правде сказать, она не слишком-то надеялась обнаружить хоть что-нибудь, но продолжала искать, ее руки двигались неловко и неуверенно, словно чувство вины и стыда сковало их тяжелыми цепями. Джим всегда доверял ей, а она была откровенна с ним. А теперь, мелькнула у нее мысль, после восьми лет совместной жизни, она рылась в его личных бумагах, как обычный вор. И, как обычный вор, она ничего не находила. Открытки были абсолютно неинтересными, письма невинными. Она уже подумывала о том, как станет извиняться перед мужем: «Джим, милый, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть…»
В нижнем левом ящике у самой стенки она наткнулась на кипу старых чековых книжек. Они лежали в абсолютном беспорядке. Первая сверху была годичной давности и покрывала четыре месяца.
Вовсе не предполагая найти что-то важное, Дэйзи листала страницы, не слишком обращая внимание на записи — так перелистывают скучную книгу, в которой много героев, но никакого сюжета. Большинство персонажей она прекрасно знала: Стелла, фармацевт, владельцы магазинов, книжного и готового платья, фирма по поставке строительного оборудования, зубной врач, ветеринар, садовник, почтальон. Самая большая сумма — двести пятьдесят долларов — причиталась, судя по предъявленным счетам, Стелле. На корешке чека со следующей по размеру суммой в двести долларов значились буквы А и Б. Он был датирован первым сентября.
Она проверила корешки следующего месяца и снова обнаружила такую же сумму, выплаченную в октябре. Дойдя до последней страницы книжки, она насчитала в конечном итоге четыре корешка, каждый на двести долларов, которые выплачивались Аб в начале месяца.
Аб. Она не знала никого, чье имя или фамилия начинались бы с этого сочетания. Среди ее знакомых не было ни Абнера, ни Аббота, ни Абернотти, ни Абигайл. Ближе всех стоял Адам. Адам Барнетт. А. Б.
Сначала она не слишком удивилась: в том, что Адам получал деньги от Джима, не было ничего противоестественного. Он адвокат Джима и оформляет его налоговую декларацию. Однако сумма — двести в месяц, то есть две тысячи четыреста долларов в год, — казалось, несколько чрезмерна даже в качестве гонорара консультанту по налогам. Кроме того, ее удивило, что Джим платил ему не через контору, а со своего личного счета. Может, муж выплачивал долг и занял деньги у Адама, возможно, он хотел сохранить этот факт в тайне от своих компаньонов. Возможно, он был не таким преуспевающим бизнесменом, каким хотел казаться Дэйзи и ее матери?
«Как это глупо с его стороны, не говорить мне правду, — подумала она. — Я без труда могла бы ограничить свои потребности. Нам с мамой прекрасно удавалось жить по минимуму, если это необходимо, а подобного рода необходимость возникала у нас достаточно часто».
Принц неожиданно гавкнул и, с шумом пронесшись по веранде, взлетел вверх по лестнице. Хотя Дэйзи не слышала никаких звуков с верхнего этажа, она сразу поняла, что кто-то вошел в дом, и принялась быстро и торопливо запихивать в ящики вытащенные бумаги. Возможно, она успела бы убрать следы своего «преступления», если бы Принц не счел своей прямой обязанностью проводить миссис Филдинг вниз к Дэйзи.
В течение нескольких секунд женщины смущенно разглядывали друг друга. Затем Дэйзи, ощущая повисшую в воздухе неловкость, произнесла:
— Я думала, ты собиралась пройти днем по магазинам?
— Я передумала. В городе слишком жарко.
— Неужели?
— Ужасно, хотя здесь у вас прохладно и свежо.