Константин Матросов
Кто-то же должен был это написать
+18
Мелкий дождь то начинался, то переставал.
Костик сидел на бортике песочницы на детской площадке напротив своего дома, девятиэтажный кирпичный, дальше был ещё один дом, такой же. Наискосок сзади от Костика стоял шестнадцатиэтажный панельный дом. С его места хорошо просматривалась дорога, которая проходила вдоль дома, междомовой проезд и тротуар. Позади его были кусты, редкие деревья, за ними довольно открытое пространство, которое тоже хорошо просматривалось. Надо было только время от времени оборачиваться. Это чтобы кто-нибудь неожиданно не подошёл сзади. На всякий случай, приходилось опасаться, мало ли кто. Спереди было видно, кто куда идёт, с другой стороны он сам оставался малозаметным среди футуристических нагромождений безумной фантазии на детской площадке.
Он сидел, ничего особенного не делал, слушал музыку на смартфоне. Иногда поглядывал по сторонам, в смутной надежде, не идёт ли кто знакомый. Но везде было пустынно. Было воскресенье, конец марта. Погода была характерная для конца марта, не тепло, не очень холодно. Тянул слабый влажный южный ветерок, в котором ощущалась повышенная влажность, было пасмурно. Обычная ранняя оттепель. Снег на земле оставался лишь кое-где клочьями. Он сидел под навесом над песочницей, дождь до него не доставал.
На нём была куртка, джинсы, кроссовки. Джинсы были подвёрнуты только сзади, а не по всему периметру. Из под рукавов куртки выступали рукава свитера, закрывающие ладони наполовину. Шапка, надвинутая глубоко и вперёд и назад, роста он несколько маленького для его тринадцати лет. Волосы длинные, тёмные, торчали из под шапки спереди. В ухе был пирсинг. Под шапкой его не было видно.
Никого не было и он уже собирался вскорости пойти либо домой, либо походить по окрестностям. Может быть встретить кого-нибудь.Так, случайно. Вообще-то, домой идти ему не хотелось. Он склонялся пойти немного погулять, помокнуть. Но это не точно.
Денег, чтобы сходить в кино или ещё куда-нибудь, где нужны деньги, у него не было.
Он взял смартфон и начал делать вид, что пишет кому-то, так, для себя делать вид, его ведь никто не видел. Но на смартфоне не было денег, поэтому он только делал вид для самого себя, вокруг же никого не было, никто не видел. Даже из дома его не могли увидеть, хотя эта была детская площадка перед его домом, в котором он жил, окна его квартиры выходили на другую сторону.
Какая-то собака пробегала мимо, остановилась, посмотрела на него и побежала дальше.
Было часа три дня, может быть четыре. Но это не точно. Ещё не темнело, но готовилось. Казалось, во всём мире ничего не происходит.
Костик перестал делать вид, что кому-то пишет, снова стал слушать музыку. Он слушал «Moby – Why Does My Heart Feel So Bad». Он делал музыку то громче, но в плотном влажном воздухе её всё равно далеко не было слышно, но ему казалось, что она заполняет всё видимое пространство, то делал совсем тихо, совсем тихо, сам еле слышал, но и тогда ему казалось, что слышат её все. По крайней мере должны слышать все. Он постоянно её перезапускал, но не ставил на постоянное повторное воспроизведение. Ему казалось каждый новый раз, что ещё раз послушает и включит что-нибудь другое, но не мог оторваться и каждый раз запускал её снова.
Слова в песне соответствовали настроению. С одной стороны, почему на сердце тяжесть, почему так неспокойно на душе. С другой стороны, столько открытых дверей. Но эти двери ничего не значат, они открыты для кого-то, кто хочет в них войти. Но они открыты не для тех, кому там нечего делать. Поэтому на сердце тяжесть, на душе неспокойно.
И от музыки становилось ещё грустней, но эта грусть ему нравилась. Она как бы умиротворяла, примиряла с жизнью в это мгновение. Наполняла жизнь хоть каким-то содержанием в это мгновение, в этот пасмурный, безысходный, грустный день.
Было грустно, ему кажется, что жизнь проходит, и занимается он не тем, чем нужно, и не знает, чем нужно.
Когда сидишь вот так и видишь – капли редкого дождя, собираются на ветках деревьях и срываются, падают и раскалываются, как бриллианты. По крайней мере так кажется, что как бриллианты, что они именно так и раскалываются, хотя ты знаешь, что бриллианты не раскалываются, да ты никогда не видел бриллиантов, а редкий дождь, да, редкий, даже дождю жалко для тебя своих капель, он всё идёт.
Все, кого он хотел бы встретить, погулять в этот день были чем-то заняты. Взрослые говорят, что это вроде как тяжело на сердце, но он не знал, что это такое, может быть потому что в первый раз испытывал.
Кто-то на улице в такой день не потому что ему некуда пойти, а потому что куда он может пойти, он не хочет. И с одной стороны можешь делать, что хочешь, но ничего не хочешь.
Пустота, чего-то осталось совсем немножко, или много, ты не знаешь, но тебе всё равно. И можно было-бы чем-то заняться, но нечем. Да и не особенно хочется. И может быть хотел бы получить какие-то ответы, но вопросы задавать сейчас не хочется.
Он заметил, что вдоль соседнего дома кто-то идёт. Такая точка, вдалеке, которая через минуту окажется уже перед его домом и он сможет рассмотреть.Тот, кто шёл, видимо тоже его заметил, но тоже ещё не рассмотрел, не узнал, потому что свернул с дороги, которая шла вдоль домов и наискосок пошёл в направлении к площадке.
Костик выключил музыку, просто вертел телефон в руках.
Он увидел, что это парень из параллельного класса, узнал его. Они не дружили и не общались. Как-то в основном всё общение сосредотачивалось внутри класса. Это была не вражда, просто они не пересекались, не общались, хотя и в школе были рядом и жили в соседних домах. Он знал, что того зовут Дима. Диме тоже было тринадцать лет. У Димы тоже, видимо, не было сейчас какого-то определённого занятия. Судя по всему, так предположил Костик.
На Диме была куртка, которая была надета на другую куртку с капюшоном, капюшон на голове, джинсы и кроссовки, джинсы подвёрнуты полностью, видны носки и часть ноги. Ростом он был чуть повыше Костика. Чуть, то есть не мог сказать, если бы захотел, что он сильно его выше. Волосы были короткие, их не было видно из-под капюшона, только лицо. телосложение худощавое, лицо чуть полнее, чем у Костика. Полнее – не значит что полное, просто чуть шире.
Дима, когда шёл, тоже заметил, что на площадке кто-то есть, но издалека не смог рассмотреть, подойдя, он узнал. Костик, конечно, был не лучший вариант, но другого не было, улица была пуста. он решил пока посидеть рядом.
– Привет, дерьмо, – Дима.
– Здорово, чмо, – Костик.
– Как дела, – Дима.
– Да получше, чем у такого чмошника, как ты, – Костик.
Традиционное приветствие межклассового общения, без обид и намёков, они всё-таки совсем мало друг друга знают, чтобы обоснованно углубляться в такие определения.
Они уткнулись в свои телефоны. Они были мало знакомы, хотя и учились в параллельных классах, но до этого никогда не общались, хотя знали друг друга.
Дима сел на другой бортик песочницы.
Они оба делали вид, что оживлённо с кем-то переписываются. Дима делал вид, что с кем-то переписывается, чтобы сделать вид что занят. Костик из того же соображения. Они оба друг для друга делали вид, что заняты. У Костика вообще не было денег на телефоне.