И выскакиваю из кухни прежде, чем он ещё что-то спросит, потому что я не смогу ему объяснить. Я и сам не понял, как так получилось, что когда он снял рубашку у меня аж кончики пальцев закололо, так захотелось дотронуться до тату и провести по коже вниз, по рёбрам, по животу. Что за херня со мной творится? Может это что-то психологическое? Я кажется где-то читал о таком: типа после смерти матери дочка берёт все обязанности о заботе об отце на себя, и это может перерасти в нечто больше, чем отношения отец-дочь. Но я парень, и он мне не отец. К тому же я не забочусь о Марате, скорее это он заботится обо мне. Тогда почему меня кинуло в жар, когда он разделся? К чему вся эта истерика по поводу его задержки? И это пятно от помады на воротнике, меня так противно заскребло внутри, когда я его заметил.
Захлопываю за собой дверь и сползаю на пол прямо у порога. Тут же слышу тихие шаги и негромкий стук над своей головой.
— Свят? — Марат говорит приглушенно и взволнованно.
— Да? — откликаюсь, даже не думая вставать с пола.
— Ты прости меня, — вздыхает. — У меня правда никого нет.
Я тоже вздыхаю. С облегчением. Мне действительно стало легче, и плевать, почему и по какой причине. Я подумаю над этим завтра.
— Марат… Спокойной ночи.
За дверью тишина, и только спустя время тихое в ответ:
— Спокойной ночи, Свят…
========== Часть 5 ==========
Ну что сказать… Следующие пару дней я намеренно избегал Марата. Было такое чувство, что он всё понял и теперь смотрит на меня, как на дебила, хотя на самом деле это скорей всего было не так. Постепенно видя его спокойствие и обычное поведение, я и сам перестал накручивать себя зря, хотя чувство стыда где-то глубоко внутри осталось. Инцидент был забыт и оставлен в прошлом, но какой-то нездоровый интерес у меня к Марату остался. Я ловил себя на том, что всё чаще задерживаю на нём взгляд, наблюдаю, как он двигается, как улыбается Полинке, как устало ерошит волосы и мало говорит после трудного рабочего дня. Иногда заставал его спящим на всё том же диване на кухне и рассматривал, радуясь, что делаю это по-тихому и без свидетелей.
Сегодня был один из таких дней. На часах почти одиннадцать, в желудке у меня война миров, а ещё пить хочется, просто сил нет. С трудом оторвавшись от онлайн игры, выползаю на кухню за поесть и попить и конечно же сразу замечаю спящее тело на диване. Вернее два тела: Марата и Полину. Марат лежит на спине, закинув одну руку за голову, а второй поддерживая сестру, Полинка же раскинулась животом на его груди и, в прямом смысле слова, пускает слюни на его футболку. Выключаю свет, оставляя только неяркий светильник у плиты. Минут пять просто стою над спящими, как привидение, а потом осторожно присаживаюсь на краешек дивана. Во сне Марат выглядит совсем молодым, если бы не тёмные тени под глазами, а может это просто освещение такое? Наклоняюсь немного ниже, от них пахнет смесью духов и молока, странный, но приятный запах.
Не совсем уверенный в правильности своих действий, поднимаю руку и легко касаюсь кожи на тыльной стороне его ладони, едва дотрагиваясь веду пальцем по выступающим венам, задерживаюсь взглядом на обручальном кольце, которое он так и носит до сих пор, а потом я поднимаю глаза… И встречаюсь с его удивлённо зелёными глазами. Отдёргиваю руку и замираю, боясь вдохнуть.
— Что ты делаешь? — смотрит как-то напряжённо.
— Ничего… — Пиздец, какой я идиот.
Марат выразительно показывает глазами на свою руку и потом опять на меня.
— А-ээ… У тебя там прилипло что-то. Я убрал. — И, как придурок, продолжаю сидеть рядом с ним на диване.
— Спасибо, — выдавливает он неуверенно. — Надо Полину уложить…
— А?.. — Опускаю глаза и смотрю на спящую сестру. — Точно. Извини. — Как ошпаренный подрываюсь, давая ему возможность подняться со спящей дочкой на руках и унести её в детскую.
И хорошо бы мне повезло, и Марат остался там или ушёл к себе, но сегодня видно не мой день… Конечно же Марат приходит обратно на кухню и ставит чайник. Молча достаёт две чашки и кидает туда пакетики с чаем.
Стою за его спиной, и уже даже голод прошёл с перепугу. По-хорошему, самое время свалить к себе, но бегство будет выглядеть слишком… палевным, поэтому я сажусь за стол и жду что же будет дальше.
— Ты ужинать пришёл? — Заливает кипяток.
— Угу, — мычу неразборчиво, понимая, что уже и не до еды вовсе.
— Разогреть?
— Угу…
— Чай?
— Угу…
Улыбается каким-то своим мыслям, а потом вдруг спрашивает:
— Не хочешь ничего мне сказать?
— В смысле? — Сердце уходит в пятки и кажется даже стучать перестаёт.
— Свят, у меня такое чувство, что ты хочешь со мной поговорить, но не знаешь, как начать.
— С чего ты взял? — Только бы не заметил моё полуобморочное состояние.
— Ну… Мне так показалось. Я ошибаюсь? — Закрывает микроволновку и оборачивается ко мне.
— Ошибаешься.
— Ну, как знаешь. Надумаешь, я всегда готов тебя выслушать. — Ставит на стол чашки, а потом достаёт мой уже горячий ужин с микроволновки.
И тут меня, как чёрт дёрнул, по-другому это и не назовёшь.
— Прямо всё-всё?
— Абсолютно.
— А если тебе не понравится то, что я скажу.
— Ну не решай за меня, может не всё так плохо. — Отпивает и кивает на мою тарелку. — Ешь. И рассказывай.
Да какое ешь?! Ковыряю вилкой в тарелке и даже не знаю, чтобы такое придумать, чтобы выкрутиться. И в конец убеждаюсь, что с недавних пор мой мозг отмирает в присутствии Марата или может он вообще давно умер? Иначе, как назвать тот бред, что я выдаю в следующие минуты?
— Мне в последнее время интересен один человек…
— Я его знаю? — Марат довольно кивнул, когда я всё-таки втолкнул в себя кусочек мяса.
— Э-ээ. Нет… Не важно.
— Ну ладно.
— В общем, этот человек… Я не так давно его знаю. Ну может и давно…
— Это как?
— Ну, в общем несколько лет.
— Вы дружите?
— Не совсем… Скорее… — язык во рту, как каменный. — Мы знакомые. Не очень близкие.
— Так в чём же твой интерес к нему? К этому человеку?
— Как бы это объяснить. Он мне симпатичен, что ли…
— Это девушка? — Марат улыбнулся.
— Нет. Но…
И я заткнулся, не в состоянии больше выдавить из себя ни слова. Ну что я ему скажу в самом-то деле? Марат, мне нравишься ТЫ? И как это нравишься? Я просто рассматриваю и наблюдаю, разве это считается? А только ли рассматриваю? Самому себе врать вообще высшая степень идиотизма, и я честно признаю, что желание дотронуться тоже присутствует. А ещё, когда Марат сидит вот так вот напротив, совсем рядом, как сейчас, я смотрю на его губы…
Моргаю. Отвожу глаза, похоже он не заметил. Но всё же, что мне сейчас ему сказать?
— В общем, мне нравится парень, — выдыхаю едва слышно и зажмуриваю глаза.
— Неожиданно… — Марат складывает ладони на чашке, как будто ему холодно пальцам.
— Для меня тоже, — говорю уже смелее, понимая, что скандала не будет.
— А этот парень? Он знает?
— Нет конечно, ты что?! — Накалываю на вилку самый большой кусок и пихаю в рот, надо занять эту часть моего лица, чтобы не сморозила ещё чего.
— А ты уверен? Ну, в том, что он тебе нравится. Именно в этом смысле?
— Да.
— Ты меня конечно удивил. — Встаёт и подкуривает сигарету, потом вдруг спохватившись спрашивает: — Не помешает?
— Нет. Я бы и сам…
— Перебьёшься. Продолжай курить по углам, мне так будет казаться, что у меня совесть чище.
— Тогда отвернись. — Настроение начинает поворачивать в лучшую сторону.
— А не слишком ли ты наглеешь, а?
— Возможно. У меня стресс всё-таки. — Не замечая его предостерегающего взгляда, достаю из его же пачки сигарету и подхожу к окну.
— Стресс у него. А мне значит нормально такое услышать? — Двигается немного в сторону, давая мне место рядом у форточки.