— Миёси-сама, простите мою бесцеремонность. — Впрочем, недостойно мямлить чиновник не собирался. — Каким образом вы переместите фигуранта к нам, если он не обратился за визой?
— Я не думаю, что телефон — очень удачный способ это обсуждать, — извиняющимся тоном ответил гангстер. — В общих чертах: я решил, что задача делится на два этапа. Первый — нам нужно стремительно вывести, или вывезти, нужного человека из юрисдикции коммунистов с той стороны моря. Я прав?
— Да, — дипломат впечатлился.
— Поэтому тот, кто его встречает, возьмёт его в охапку вместе с новеньким паспортом и ближайшим рейсом из Пекина они переместятся куда угодно в пределах безвиза китайского паспорта и пяти часов лёту.
— Это хорошее решение, — Ямаути снова удержался от сильных эмоций.
Он себе это всё представлял иначе. Но, цинично говоря, если родная якудза за свой счёт кормит, поит, возит, охраняет фигуранта — не будешь же лезть и руководить этим процессом. И оябуном Эдогава-кай заодно.
— Миёси-сан, я должен вам кое-что сообщить. — К сожалению, ситуация не оставляла дипломату выбора. — Но перед этим простите мою скрупулезность: вы уверены, что на той стороне моря не возникнет накладок? По пути из центра города в аэропорт столицы?
Тюрьма Безопасности, в которой содержали Вана, находилась скорее в середине Пекина, не на окраинах.
— Есть нюанс. Его встречает и везёт к нам человек, который ещё что-то решает в их силовых структурах. Если я вам скажу количество просветов на его погоне, это вас успокоит?
— Да.
Между строк повисло так много, что спина чиновника взмокла в мгновение ока. Попутно: кто бы мог подумать, что у рядового гангстера есть такие связи.
Такамори тут же мысленно поправился: не у простого и не у рядового. У главы, ни много ни мало, Эдогава-кай. Если собеседник, чем демоны ни шутят, решит участвовать в ближайших выборах, ещё неизвестно, как будет выглядеть следующая правящая коалиция.
— У него нет просветов на погоне, — прозвучало тем временем из браслета пловчихи.
— Ух. — Только и сказал дипломат.
— И звёзд на этом беспросветном погоне больше одной. Вы меня понимаете?
— Конечно. Благодарю за исчерпывающие ответы. Если вам удобно, вы можете прямо сейчас назвать страну и аэропорт — виза в ближайшем консульстве будет готова через…
— Извините, я суеверен, — вежливо перебил собеседник. — Мой товарищ, я это ясно слышу из его голоса, считает правильным перестраховаться. Он пока ничего не называл мне, только общие намёки.
— Боится сглазить?
— Именно. Как бы смешно ни звучало. Ну и обстановка: возможно, принимать решения о направлении убытия из Пекина им придётся в последнюю секунду. Китай у нас демонизирован зачастую излишне, но опасениям своего друга я верю.
— Извините за беспокойство ещё раз. Моя глубочайшая благодарность.
Из небоскрёба Йокогамы Ямаути вышел через пару десятков минут: часть этажей с самого верха он прошёл по лестнице пешком, приводя в порядок мысли.
Если слова якудзы перефразировать, вместе с опальным китайским учёным борёкудан вывозят из Поднебесной и тамошнего действующего генерала. Этот генерал служит явно не в Гражданской Обороне КНР и не в их пожарной охране — поскольку имеет возможность то ли эмитировать заграничный паспорт Вану в день выхода того из тюрьмы, то ли эту эмиссию проконтролировать.
Иначе говоря, вместе с одним объектом прибудет не менее важный второй объект — высокопоставленный перебежчик. Выяснять детали глубже у Миёси-старшего именно сейчас невозможно, необходимо подождать.
Глава 5
ИНТЕРЛЮДИЯ
— Ух ты. Мои разговоры подслушиваешь? — схохмил Мая. — Или экстрасенсом стал? Как раз тебя вспоминали.
Едва закончился разговор с мидовским чиновником через телефон Хину-тян, как собственный гаджет опять завибрировал.
Звонил, что интересно, именно тот обладатель больших звёзд на беспросветных погонах с противоположной стороны моря.
— Мало времени. Важно. Твой Ван требует, чтобы на выходе из тюрьмы его встретил ваш парень, с которым они познакомились в Гонконге. — Товарищ был без переводчика, говорил короткими рублеными фразами.
— Если не получится? — Мая не спорил, уточнял расклад.
Судя по тону, смысл был, чтоб потом лихорадочно не метаться.
— Мы же говорим о нашем гражданине-полукровке с непроизносимой фамилией? — уточнил оябун.