²
Все знают, но на всякий случай. Горло перерезается и язык вытаскивается в разрез вниз, свисает на шею.
Глава 7
— … таким образом, при слиянии производственных мощностей… серия тендеров министерства обороны и кабинета министров… стратегическая долгосрочная программа финансирования… миллиардов йен…
Ута, слушая выступление мацуситовских, взяла со стола ближайшую бутылку с минералкой из предусмотрительно расставленных секретариатом совета директоров. Оглянувшись по сторонам, поймав полдюжины мужских взглядов в сторону своих ног, она без стеснения извлекла из кармана титановую фляжку на сотню грамм.
Опустошив бутылку с водой одним мощным глотком примерно на треть, айтишница вылила в газировку содержимое фляжки.
Над столом поплыл неслабый такой аромат вполне определённого содержания, вода окрасилась светло-коричневым.
— Уэки-сан! — родитель предсказуемо не сдержался.
Старик Хьюга, подпираемый сбоку дочерью и по совместительству матерью Хину, с интересом наблюдал за семейством инженеров, поворачивая голову влево-вправо, как голубь — вместе с корпусом.
— Что? — отвечая отцу, дочь старательно взболтала содержимое бутылки (привет, ещё более сильный аромат на всё совещание).
Затем она сделала два больши-и-их глотка:
— Ай, хорошо-то как! — глаза молодой директора IT блаженно закрылись на пару секунд, лицо озарила счастливая улыбка. — Да? — через мгновение она доброжелательно повернулась к спросившему. — Слушаю вас внимательно, Уэки-сан?
— Что. Вы. Себе. Позволяете. Уэки-сан. — Чеканный голос нынешнего главного разработчика новых соучредителей гневом, казалось, мог превратить воду в лёд.
— Мы отец и дочь, не муж и жена, — Ута наивно похлопала ресницами, обращаясь к присутствующим. — Поэтому фамилия одинаковая.
Впрочем, большинство и так в курсе.
— А звучит как дурацкий сериал про оторванную от реальности аристократию эпохи Сэнгоку, — продолжила айтишница. — Из тех, где муж и жена во дворце сюзерена общаются на вы.
— Что вы себе позволяете, директор-сан? — продублировал вопрос папаша.
Видеосъёмка заседания хотя и велась собственным pr-департаментом для внутренних целей, в каком-то виде в сеть всё равно попадала неизбежно. Даже если в отредактированном, все значимые эпизоды по-любому останутся — в том числе, какая-то часть этого занимательного диалога.
— А что вас не устраивает? — жёстко ответила вопросом на вопрос Уэки-младшая.
Так, как будто говорила с абсолютно чужим человеком, ещё и более низким в иерархии — допустившим оплошность, из-за которой пострадало общее дело.
— У вас в бутылке алкоголь? Вы уверены, что можете?..
— Да. — Она не стала дослушивать. — Конечно, уверена. Конечно, алкоголь: вы же не думаете, Уэки-сан, что в своей волшебной выпускной фляжке я таскаю чай? Пха-ха-ха, ещё и с таким запахом?
— В состоянии алкогольного опьянения решение не считается адекватным. Вам сейчас голосовать. — Отец что-то прикинул про себя и затеял уверенно наступать на её позиции.
Семейный скандал на людях он принял как неизбежность и сейчас старательно отвоевывал плацдарм для своей новой должности.
И для новых интересов, с ней связанных.
— Продолжайте. — Ута «доброжелательно» повернула левую руку ладонью вверх и сделала ещё один глоток из бутылки, зажатой в правой. — Мне очень не хватает и руководящих указаний старших товарищей в моей унылой несовершенной жизни, и родительского присмотра — ведь я такая маленькая и тупая. Не то что вы, образец изворотливости и прошаренности.
Над столом пронёсся ропот, преимущественно среди мацуситовских.
Хьюга-старший восторженно хлопал глазами, как пятилетний ребенок, впервые попавший в цирк.
— Вы в курсе, что ваше участие в этом совещании в состоянии опьянения неправильно с точки зрения менеджмента? — родитель перевёл дух, подбирая слова. — Вы уверены, что сформированная в таком неприглядном виде позиция — то, что нужно всей обновлённой корпорации? И вашему конкретно департаменту? — последнюю фразу папаша добавил, сообразив в последний момент, что предлагаемые ими решения могут быть и не одобрены.
— А где вы увидели неприглядный вид, Уэки-сан? — Ута поднялась из кресла, поставила бутылку на стол и подошла к тонированному панорамному окну «в пол», за которым с высоты девяностого этажа разворачивался Большой Токио. — Нормальная тёлка, — она демонстративно скользнулаэ взглядом по собственному отражению от щиколоток до макушки. — Вполне себе привлекательная, хорошо одета, неплохо образована. Два языка бегло, опять же.