— Всем стоять, — неожиданно для самой себя скомандовала Хонока, когда они вышли на этаже безопасности. — Три минуты. Погляжу ролик — двигаем дальше.
Нужные файлы благодаря подсказке нашлись сразу. На записях с трёх точек Хьюга-младшая после непродолжительного общения… финансистка перемотала назад и просмотрела дважды — хоть глазам не верь.
Пловчиха в прямом смысле подняла любителя распускать руки в воздух на колене. Ударом по гениталиям. Накануне.
— Вот это да, — шумно выпустила воздух сквозь сжатые губы финансистка, неаристократично почёсывая затылок. — Я не знала. Слушай, спасибо от всего сердца. Хоть ты ему…
— Расслабься, — отмахнулась хозяйка АТЛЕТИКИ. — Я просто пытаюсь до тебя донести, что знаю, что делаю. На тему возможных юридических последствий ты права — к тебе оно не должно иметь отношения. Поэтому раздаёшь слонов Йоко и уходишь, а дальнейшее тебя не касается. Точка.
— Как вы здесь оказались⁈ — Йошида добросовестно изумилась, когда они все столкнулись в конце коридора лоб в лоб.
— Допуск акционера, — спокойно ответила Хьюга, перехватив Хоноку за запястье.
— Ты же с утра уже пустая? — озадачилась старшая из кузин.
— Во-первых, пока с должности не порезали. Во-вторых, у главы финансов по-любому рабочий доступ есть. — Пловчиха то ли владела собой на высшем уровне, то ли вправду особых эмоций не испытывала.
Несмотря на то, чем собиралась заняться прямо сейчас — Хаяси знала не понаслышке.
— Пожалуйста, не так быстро. — Хьюга обратилась к мужчине, который недавно падал в её бассейн и покинул тогда здание в сопровождении полицейского патруля. — К вам есть вопросы, уважаемый сотрудник министерства обороны.
— Боюсь, вынужден отказать. — Чиновник безукоризненно вежливо поклонился. — Счастливо оставаться, — он издевательски улыбнулся главе регулярного менеджмента, затем посмотрел на Йошиду, целуя перед собой воздух. — До связи. — И шагнул вбок, чтоб обойти живое препятствие по дуге.
Пловчиха сделала синхронный шаг в ту же сторону, загораживая дорогу:
— Не могу принять вашего отказа. Вернитесь в кабинет моей сестры. Это не просьба, исполнять.
Хьюга смотрелась так естественно, что маячившие за её спиной борёкудан уже не казались чем-то чужеродным на территории Йокогамы.
Хоноке захотелось громко икнуть: а ведь пловчиха с детства росла вместе с гангстершей Миёси, припомнила финансистка. В доме оябуна Эдогава-кай Хину — всё равно что вторая дочь. Получается, коммуникационный инструментарий у Директора Регулярного менеджмента Йокогамы — из того же разряда?
От напряжения потянуло нервно хихикать, Хаяси снова сдержалась. Хлопнув Хину по плечу, она напомнила:
— Дай мне минуту. — Потом повернулась к старшей из сестёр. — Йошида-сан, вы только что прямо нарушали известный регламент, я к вам в связи с этим. С какой целью вы интересовались файлами видеонаблюдения с камер вокруг посадочной площадки?
— Мы сейчас не будем этого обсуждать, — свысока бросила безопасница. — С тобой, Хонока-тян, — после паузы.
А вот это уже являлось прямым оскорблением. Хаяси почувствовала себя униженной, к щекам прилила кровь.
— Она специально тебя раскачивает, — спокойно произнесла Хьюга, ощупывая безопасницу и военного взглядом любопытной пантеры. — Не ведись.
Но Хоноку уже было не остановить.
— Порезать тебе сейчас бюджеты, начиная со следующего часа? Чтобы даже вшивую компенсацию транспортных расходов вы у меня год выбивали? — Хаяси собрала волю в кулак, чтоб голос не дрогнул, глаза не моргнули.
— Заправимся за свои, — внешне спокойно нашлась Йоко без паузы.
— Слово сказано. Тебе жить. — Любой скандал сейчас противопоказан, это финансистка отлично понимала.
По крайней мере, в таком составе и в этом коридоре противопоказан: несмотря на то, что «физики» в здании теперь представлены исключительно людьми Эдогава-кай, двадцать четвёртый этаж — это не только физзащита.
Это ещё много других функций и отделов, от работников которых коридор пусть и не дымился, но даже в это время явно не пустовал.
— Следи за руками. — Хонока усилием воли стремительно вернула психику в ресурс, вывела на экран рабочего планшета нужную программу, подтвердила допуск и на глазах двоюродных сестёр за четверть минуты абсолютно волюнтаристски внесла никак не дружеские изменения.