— Как такое может быть⁈ — финансистка возмущенно посмотрела на каждого из присутствующих по очереди. — Вы уверены⁈ — и подступила к сятэйгасира вплотную.
— Спросите его, — гангстер указал на армейского. — Подполковник-сан, скажите ей, что я вру либо ошибаюсь?
Чиновник опустил глаза, чем увеличил изумление Хоноки.
— Справедливости ради. Все эти документы имеют свою классификацию; называются иначе, хотя по сути являются теми же уставами; и широкой публике недоступны. — Завершил борёкудан.
— Что вы будете делать и для чего? — Хаяси с трудом переварила услышанное, но рвалась к полной ясности.
— Поскольку обращение МИДа к нам носит официальный характер (хотя и не открытый), мы озабочены безупречным выполнением контракта со своей стороны.
— Почему? — «вы ж гангстеры» она в последний момент удержала в себе.
— Потому что мы выбрали сторону в будущем предвыборном конфликте — он неизбежен. У нас есть большие подозрения, что эти люди собираются сорвать операцию с Ван Бай Инем. — Кивок в сторону подполковника. — Я введу ему препарат из закрытого списка и задам вопросы. При вас всех.
— Потом?
— Вся процедура будет задокументирована, видеофиксацию вы все можете ввести самостоятельно — за свои действия я отвечу по всей строгости закона.
— Серьёзно? — Хонока изо всех сил постаралась, чтобы голос не дрожал.
— Да. Ещё раз: я готов отвечать, после того, как получу информацию для операции МИДа. Подполковник-сан может подать на меня в суд и привлечь к ответственности — позже. Я не скрываюсь. Именно поэтому Йошида-сан, Хьюга-сан, вы, Хаяси-сан здесь и присутствуете — мы не планируем кулуарного междусобойчика. Мы не наживаемся на ситуации. Мы не преследуем личных либо клановых интересов. Мы действуем в интересах Родины и гражданского общества, как их понимаем. Эдогава-кай — не барыги, а последний оплот надежды на Справедливость. Суд Японии и время нас рассудят.
Йошида задумчиво посмотрела на чиновника уже без эйфории (Хонока отметила боковым зрением), затем спросила у очкарика:
— Что там? — и кивнула на снаряжённую уже капельницу.
— Пятипроцентный раствор амобарбитала натрия — в периферическую вену.
— А почему не уколоть? Быстрее же?
— Это не совсем профильный препарат, так, ситуативный заменитель. — Невнятного возраста ботан, извиняясь, развел руками. — Инфузия делается медленно, не быстрее одного миллилитра в минуту. Мы не хотим, чтобы здоровью фигуранта был нанесён вред.
— Меня не спрашиваете? — отстранённо поинтересовался армейский. — Я же могу и вручную возразить.
— А вы сильно спрашивали комиссара Янагиду? Судью Рино? Возражайте, пробуйте.
Офицер бестолку задёргался в чужих руках.
— Что потом? — Йошида поморщилась, накрывая рот подполковника ладонью и не давая тому спорить дальше.
— Интервью начинается с нейтральных тем, — охотно заговорил очкарик. — В большинстве случаев пациенту подсказывают известные факты его жизни. Вливание ведётся до появления устойчивого латерального нистагма или дремотного состояния.
— Откуда вам известны факты его жизни?
— Возьмём из служебного удостоверения, — удивился персонаж фильма ужасов. — Дальше — только беседа, уже без инфузии, по инерции. Мы не хотим не то что вреда, а даже и лишнего риска.
— Почему?
— Когда он подаст на нас в суд, их совершённые преступления будет сложнее замолчать, — серьёзно ответил очкарик. — Потому что попытки такие уже происходят, причём даже не на уровне кабмина. Не факт, что мы сможем сопротивляться бесконечно.
— Чем оно опасно? Наверняка же есть какие-то подводные камни в инъекции? — неожиданно прорезалась Хьюга.
— Первая порция — по большому счёту стандарт. Гиповентиляция, брадикардия, гипотензия, обморок, — отмахнулся предположительно медик.
— Ничего себе, — Хаяси всё-таки икнула вслух.
— Это ещё мелочи! Также как и тошнота, рвота, запор, головная боль. Варианты похуже: лихорадка, дисфункция печени, мегалобластная анемия, развитие толерантности и привыкания. — Интеллигентного вида мужика несло, как маньяка. — Там ещё перечислять и перечислять! Возбуждение, спутанность сознания, гиперкинезия, атаксия, депрессия ЦНС. Ночные кошмары, — тип задумчиво поглядел на офицера как на вражеского пленного. — Нервозность, тревога, нарушения психики, галлюцинации, бессонница, головокружение, расстройство мышления. Но надеюсь, до такого не дойдёт — я же рядом.
Или он просто работу свою любит? — подумала Хонока. Одет дорого, по повадкам — откровенный задрот, если словами Уты. Значит, амбиции в сторону женщин ого-го, а удовлетворять их — вариантов мало, потому что кто с таким согласится… Сексапил ему надо было качать, причём начать стоило много лет назад.