— Не было в той форме беретов, — улыбаюсь. — Но так-то да, вы правы. Где-то. Наверное. Скорее всего. Может быть. Японцы — не идиоты.
В принципе, что хотел, я по нему уже увидел, однако нюансов много не бывает.
— Что делает Национальное иммиграционное управление. — Собеседник деловито продолжает лекцию, старательно вытирая руки бумажным полотенцем. — Паспортный контроль. Проверка всех въезжающих-выезжающих, включая сканирование виз, биометрию. Администрирование виз. Продление, отмена, временные разрешения. Контроль иностранцев. Наблюдение за пребыванием, учётом, нарушениями.
— Познавательно.
— Ещё — гражданство, ПМЖ, решения по предоставлению или аннулированию статуса. Координация с Министерством Общественной Безопасности — передача «интересных персон» в контрразведку. — Смятая бумажка отправляется в мусорку.
— Да сколько угодно, пусть проверяют, — отмахиваюсь. — Я чисто технически не успел бы ничего нарушить, даже если бы очень хотел — только на землю сошёл. Вот, по пути на пограничный контроль сюда завернул — в сортир сходить. Повторюсь, в вашей стране гражданин Японии Решетников впервые, а в старые поросшие мхом годы отпечатки пальцев на границе ещё не сканировали. И программ распознавания лиц не было, во всяком случае, сегодняшнего класса. Молчу про возрастные каскадные изменения физиономии за столько лет.
— Паспорта приехавших проверяют не солдаты и не офицеры МОБ, а гражданские сотрудники Иммиграционного управления — они в форме (серо-синей), с жетоном и бейджем.
— Для чего мне это? Сейчас же пойду и сам увижу, нет?
— Если система срабатывает — например, отмечает служебный паспорт Японии — они отправляют внутренний сигнал нам.
— В Министерство государственной безопасности?
— Да. Причём это не худший вариант.
— Какой худший? Мы же о моём случае говорим?
— Если напрямую вызывают офицера, прикомандированного к аэропорту, но внешне продолжают действовать спокойно, как обычный пограничник.
— Где я учился, считали: при усиленных проверках (напряжённость КНР–Япония, визит высоких лиц) контроль таких как я занимает до шестидесяти минут, с возможной короткой беседой или «проверкой цели визита». Я ошибаюсь?
— Напряжённости в отношениях сейчас нет, — медленно кивает хань. — Я очень рассчитываю, что всё будет, как вы говорите.
— Вы не контролируете ситуацию? Здесь инкогнито? — до меня наконец доходят нюансы его эмоций. — Ваши вообще не в курсе, что вы тут?
— Об этом потом. Что произойдёт на практике, если всё в норме: ваш служебный паспорт отсканируют, он отличается по обложке и номерам от обычного. Сотрудник на въезде может задать уточняющий вопрос, например, «цель визита», «место проживания». Покажете приглашение/визы/меморандум, если они есть.
— Мой визит согласован с вашим МИДом по официальным каналам.
— Это здорово (я туда не стучался и не в курсе). Рекомендации: держите официальное письмо или приглашение при себе — даже если виза уже вклеена.
— Хорошо.
— Не используйте автоматические терминалы, хотя они там будут — лучше проходить через офицера.
— Понял.
— Если на входе нормальная смена видит, что вы пара из МИД Японии, могут сопроводить к отдельному окну (так делают во всех крупных аэропортах КНР, но здесь и сейчас не поручусь). В багаже есть что-нибудь эдакое?
— Нет. У нас пустые рюкзаки, с собой реально трусы да носки.
— Это очень хорошо: если даже будет досмотр багажа — то скорее поверхностный и вежливый. Но вам, получается, и более глубокий не страшен.
— Принял.
— Идёте дальше по этому коридору. Если нет вмешательства, как я сказал — идёте в линию «Foreigners» и занимаете место в очереди к офицеру пограничной службы.
— А тут разве не vip будет? Меня разве не за отдельной стойкой будут пропускать? Мы пошли по дипломатическому коридору, мысль была: пропустят — хорошо, развернут — стану в конец общегражданской очереди.
— Нет, по дипломатическому в данный момент не пропустят, даже если бы захотели — неактивно. Этот коридор физически упрётся в барьер-заграждение, сейчас аккредитованных дипломатов не ждут, потому что их нет на прилётах — вот и не было команды. У барьера будет указатель — вам придётся стать в общую очередь.
— Вроде ничего военного? Для чего вам было так напрягаться — пробираться сюда?
— Мне же нужно посмотреть, с кем имею дело. Я говорю, вы слушаете — я наблюдаю, как вы слушаете. Умному достаточно.