— Я понял. Ещё раз спасибо. Что мне в связи со всем этим следует учесть, когда буду встречать Вана возле тюрьмы?
— Там — ничего, — друг отца Моэко качает головой. — Скорее всего, в Пекине вам напрягаться не придётся.
— А где придётся? Наш с вами общий знакомый японец говорил, что паспорт для выезда за рубеж Ван получит в день освобождения. И мы сразу сможем улететь.
— Проблема не в паспорте, — китаец достаёт смартфон и выводит на экран правительственное приложение. — Документ готов, ждёт выдачи и действительно будет отдан завтра — я об этом позаботился.
— Вот теперь я напрягся, — сообщаю честно. — Где же начнутся подвохи?
— Думаю, в Гонконге могут.
Удивления даже изображать не приходится:
— А что мы с ним там потеряем⁈ Встречаю его на улице, беру в охапку — и в аэропорт Пекина. Ближайший рейс — в любой японский город, какой будет. Разве что чаю в зале вылетов попьём перед взлетом. Если успеем.
— Если у вас получится убедить его так поступить — я обеими руками за, — хань сверлит взглядом мою переносицу с короткой дистанции. — Но я заходил к нему в тюрьме три дня назад, у него другие планы.
— В его положении самый лучший план я только что озвучил.
— Повторюсь, буду только рад, если он поедет после паспортного стола с вами в любой из двух пекинских аэропортов! Лично у меня на него повлиять не вышло.
— Он же сидит в вашей тюрьме? В безопасности? — уточняю. — Не в министерстве юстиции? Вы потому и смогли с ним без проблем встретиться, да?
— Да.
— Почему Гонконг?
— Сестра его отца, родная тётка. Восемьдесят три года, уже с трудом себя обслуживает. Последний оставшийся в живых родственник.
— Жена, дети?
— Их он больше не учитывает в планах — они разорвали отношения по собственной инициативе после приговора суда ему.
— Понятно. Почему для экзерсисов вашего бюро выбран именно Гонконг? Я правильно прочитал у вас между строк?
— Бюро стремится к стопроцентной эффективности, но при этом вынуждено больше оглядываться на формальные правила. В отличие от нас. В особой зоне Гонконга — свой правовой режим, для них меньше геморроя теоретически.
— Они хуже владеют оперативной обстановкой, потому что новички? В силу молодого возраста структуры не успели обзавестись точками опоры?
— Да. Хотя я бы сказал, речь даже не о точках опоры, а о принципиальной инфраструктуре — применительно к засекреченной спецслужбе. Вы правы по сути.
— Спасибо большое за то, что выделили время и нашли возможность встретить. — Я искренен, это должно чувствоваться.
— Я вряд ли чем-то смогу вам помочь в Столице Маджонга¹. Встретился, кроме прочего, чтобы честно на старте предупредить — именно моя юрисдикция там ограничена. В отличие от бюро.
— Принял. Спасибо ещё раз. Смешно, конечно, но именно мне там как бы не комфортнее, чем тут — в отличие от вас.
— Знакомые места? — хмуро иронизирует китаец. — Эйфория прошлых подвигов?
— Да какая эйфория в нашем возрасте.
— Вы здорово моложе.
— Тот город хорошо знаю, от людей там внешне отличаюсь меньше. Тот же английский распространён больше, менталитет ближе к моему, — развожу руками. — Плавать люблю, акваторию залива помню, опыт есть.
Не сговариваясь, синхронно взрываемся хохотом.
— Я не думаю, что всё начнётся в Пекине, но, пожалуйста, помните, что я сказал насчёт прохода границы. — Хань кивает в сторону коридора.
— Помню и выполню. В автоматические сканеры паспортами не лезем, идём через живых сотрудников.
— Удачи. Запасная связь на всякий случай, — он протягивает клочок бумаги с рядом цифр.
Контакт начинается государственным телефонным кодом Вьетнама.
— Запомнил.
Глава 16
(ССЫЛКА НА продолжение — В КОНЦЕ ГЛАВЫ)
Из второго туалета неожиданно раздалось мужское ржание на два голоса, так громко, что чуть стены не вздрогнули. Ута подпрыгнула перед зеркалом — за спиной смешно слетал вверх-вниз рюкзак:
— Интересно, с кем это веселится Такидзиро-кун, — задумчиво вздохнула она.
Никаких опасений топ-менеджер не испытывала, только любопытство. Данная поездка в её представлении являлась исключительно развлекательным аттракционом, что бы спутник себе ни думал о своих высосанных из пальца рисках. Не существующих в реальности.
Ута подмигнула отражению, придирчиво анализируя образ: не дёшево, не избито.
Премиальные кеды Balenciaga, за которые зацепился в Ханэда Решетников — семь сотен в пересчёте на доллары. Чиносы от Dockers в топовом исполнении — почти триста. Что в токийском аэропорту не прозвучало, так это солнцезащитные очки — ещё шестьсот евро или примерно шестьсот семьдесят в долларах.