— Ты же и от политики не отказываешься? — мать в своей обычной манере пробовала дочь на прочность сразу со всех сторон. — Папа Йоко-тян звонил, рассказал.
— Что именно? — глава регулярного менеджмента сочно зевнула, поскольку родительский дом (кое-каким этикетом можно смело пренебречь).
— Как ты вместе с людьми этих гангстеров в её кабинете беседовала с государственным чиновником.
— Мама всегда плохо переносила семью Миёси, — заметил нейтрально отец. — Кстати, а что, других вариантов не было?
Хину быстро прокрутила в голове услышанное. Кузина, пытаясь усидеть на всех стульях сразу, сама в колокола звонить не стала — ещё бы, показания армейца в случае обнародования в первую очередь врезали бы по нему самому.
Однако промолчать было бы не в духе сестрицы. Йошида «по секрету» поведала интересное своей матери, дальше дело техники. Мать главы двадцать четвёртого этажа славилась общительностью и полным отсутствием каких-либо секретов от кого-либо.
— Йоко-тян, видимо, на дальнейшую карьеру в Йокогаме наплевала, — заметила пловчиха вслух.
— Почему так думаешь? — отец, в отличие от жены, негативом не фонил и абсолютно искренне пытался привести своих женщин к общему знаменателю.
— Если она сказала тёте, та передала не только маме, — фыркнула спортсменка, косясь на мрачную родительницу. — Через сутки об этом сто двадцать три чата говорить будут. Утечка гарантирована.
— Не улавливаю, — поморщился Хьюга-средний. — Причём здесь карьера Йоко?
— Утечка из кабинета главы безопасности корпорации, — разжевала Хину. — У нас в верхах — все возможные виды кадровых и карьерных битв. Таким образом очков в глазах новых акционеров она не наберёт, а со старыми — с нами — давно горшки побила.
Пару секунд дружно помолчали.
— Мам. Что решаешь с акциями? На эксклюзив не претендую, просто хочу гарантировать свою долю, — спортсменка забросила в рот вишенку с блюдца и ещё раз зевнула. — Между нами: состариться в Йокогаме не планирую. Под джентльменское соглашение обещаю тебе этот пакет обратно вернуть сразу после распределения квартальной прибыли.
— Ты, что ли, хочешь обратно в акционеры на месяц⁈ — Хьюга-средний явно не поспевал за беседой.
— Ну да. Пройти кризис, вернуть котировки — а там и я им стану не нужна, и мне будет чем заняться.
— Я не отдам тебе акций. Более того, ты примешь предложение новых акционеров без условий. — Мать заговорила отрывисто, поскольку откровенно нервничала.
Хину повернулась к ней:
— Я тоже тебя очень люблю. Твой тезис услышала, но не понимаю подоплёки. Ты же отдаёшь себе отчёт, что я свободный человек? Не чья-то рабыня? Что за наезды голой попой на ёжика?
— Девочки, вот только не начинайте! — отец безошибочным чутьём определил грядущий скандал и попытался ввинтиться между традиционно непримиримыми представительницами прекрасного пола.
— Ты — моя родная дочь, — отчеканила Хьюга-старшая. — Если рассчитываешь и дальше считаться членом семьи, то засунешь себе сейчас свои амбиции сама знаешь куда и будешь меня слушать!
В глазах спортсменки разгорелся интерес:
— А тебе не кажется, что с этим разговором ты немножко опоздала? Лет эдак на пятнадцать?
В следующую секунду мать сорвалась на свою стандартную истерику (что для взвешенной Хину всегда было диким и как для японки, и как для личности):
— Ты!.. — она обличающе вытянула указательный палец в сторону дочери. — Знаешь, чего мне стоила в своё время твоя помолвка с Сузуки Сёго⁈ Ты это хоть раз оценила⁈ Ты в курсе, что он и Йоко прямо сейчас на горячих источниках, вдвоём⁈… Открой мессенджер, посмотри их совместную фотосессию! Вынырни хоть раз из своих ненужных дел!
— А-ха-х, Йоко-тян времени зря не теряет, — развеселилась глава регулярного менеджмента, пропуская мимо ушей «ненужные дела».
— Что ты имеешь в виду? — отец предсказуемо вцепился в последнюю фразу (не Такидзиро он далеко, увы, но какое-то чутьё тоже есть).
— Не мне обсуждать её нравственность либо безнравственность, — Хину покачала головой.
Она не стала упоминать ни имевшего место всё на том же двадцать четвёртом этаже полового акта между кузиной и своим тогдашним женихом; ни реверансов Йошиды в адрес вояки — который сперва свалился в бассейн Атлетики в одежде и обуви, а потом на допросе наговорил якудзе столько интересного. Про неконституционные и откровенно преступные приказы внутри своей структуры.