— Считаешь, у нас именно этот случай актуален? Когда аргументы добираются атрибутикой? — молчать, разумеется, не хотелось.
Он промолчал, сражаясь с одеждой.
— Не то чтоб я прям боялась, но вылетали из Токио вроде с другим настроем, — Уэки и в самом деле не нервничала, к собственному величайшему изумлению.
Несмотря на специфический шпионский антураж.
— Когда мы вылетали оттуда — были одни вводные, когда прилетели сюда — пришли другие, — пожал плечами Такидзиро. — Обстановка стремительно меняется, мы под неё адаптируемся. Стараемся не отстать.
— В сортире аэропорта пришли эти другие вводные? На вашей встрече с тем китайцем? Когда вы ржали, как взбесившиеся кони?
— И тогда, и чуть позже, на погранконтроле — когда ты местного застроила. Держи. — Он протянул сумку-планшет, тоже с флагом Японии, какие носят охранники или представители на международных форумах.
Себе метис взял кожаную папку, на которой айтишница с изумлением обнаружила изображение японского императорского стяга — золотая хризантема на белом фоне. Эдакий нехитрый, но намеренный визуальный акцент.
— Теперь вообще ничего не понимаю, — она замерла. — Зачем ЭТО? Киккамонсё же не используется на официальном флаге страны. Только в особых случаях и в совсем других ситуациях.
— В каких других? — поощряюще подвигал бровями Решетников, влезая наконец в пиджак, застёгивая его наглухо и скрывая таким образом свою страшную рубаху (годящуюся лишь для того, чтоб мыть ею полы — этого топ-менеджер тактично озвучивать не стала).
— На личном штандарте императора, в Императорской канцелярии; на некоторых дипломатических удостоверениях и паспортах, — добросовестно перечислила Ута, тему как всякая японка знающая. — Но именно что на некоторых: мы с тобой к тем персонажам явно не относимся и вряд ли когда-нибудь будем. А-ха-ха, ты Акисино вообще послал, а я б замуж за старика не пошла! Даже такого! — от собственной шутки стало весело. — Хотя он меня не зовёт и вряд ли позовёт когда-то, — честно уточнила она, продолжая веселиться. — Как и Принцесса вряд-ли выйдет за метиса.
— Хорошо, но мало. Что ещё можешь добавить? — Такидзиро принялся шнуровать выданную посольством обувь.
— В современной Японии это очень сдержанный символ власти и преемственности, — айтишница послушно размышляла вслух. — Наш Императорский флаг — не тот флаг, который весь мир привык видеть. Скорее, специальный символ династии и военной империи Японии, связанный с Хризантемой. Боюсь, гайдзины вообще могут не признать, поэтому смысл твоих манипуляций от меня и ускользает. Оттого спросила. А ты коварно молчишь.
— Ты всё так сказала, но есть нюанс.
— Какой?
— Остались ещё на глобусе места, где Хризантему чудесно помнят. Уж поверь.
— Тут, что ли? — не поверила Уэки.
— И тут тоже. В Китае благодаря всеобщему среднему образованию наш Императорский флаг отлично идентифицируют и исторически этот знак ассоциируется с японской армией времён Второй мировой, — логист щёлкнул пальцем по папке. — Он всё ещё вызывает мгновенное узнавание и напряжённую реакцию. Много где.
До неё начало доходить, поскольку в эстетике и символизме Ута тоже более чем неплохо ориентировалась:
— Это почти как тихо сказать вслух? «Я — представитель страны с традицией и государственностью, за мной стоит не частная инициатива, а имперская преемственность»?
— Что-то типа этого. В Китае это прочтут именно так, во всяком случае, там, куда мы направляемся встречать Вана.
Глава 5
— Тщ-щ, не разгоняйся, пожалуйста. — На первом этаже Такидзиро прихватил её за локоть и развернул к самому правому выходу из огромного холла.
— Kashikomarimashita, goshujin-sama , — хмыкнула она фразой, которая используется в японских maid cafе как подчинённая лексико-грамматическая форма ( Слушаюсь, господин мой ). — Надеюсь, отсутствие передника и униформы ты мне простишь.
— Во-первых, прощать не за что, как минимум пока что. Во-вторых, разве на тебя можно долго сердиться? — светски махнул ладошкой новоявленный аутсорсер МИДа Японии, щеголяющий, впрочем, вполне официальным документом.