Ну вот эта вот… семья?.. за столом. Что-то не новое, нет. Снова не могу сформулировать. Или спать надо больше, или…
— Раньше я не знала, что могу тобой гордиться, — осторожно ответила мать Хикару тем временем. — Да и ты раньше, насколько я знаю, ТАК на стороне закона не выступал. Изменился ты — изменилось и моё отношение к тебе. Всё просто. Всегда тебе это говорила.
Ариса всю жизнь тоже была сторонницей предельной ясности.
— Но давай эту беседу отложим на вечер, — дипломатично скруглила углы очень неглупая женщина, разрезая приготовленный на западный манер сложный многослойный пирог.
— Да. Такие разговоры лучше вести на втором этаже. — Внешне легко согласился Мая, но на самом деле это был тест.
Второй этаж равно спальня, контекст ясен обоим. Если вечером перед сном женщина ведёт разговоры с мужчиной в общей спальне (какие бы серьёзные темы ни были), значит, что?
То-то и оно.
— Согласна, — без паузы ответила на незаданный вслух вопрос Наомото-старшая.
Положительно ответила, судя по выражению лица и незаметному другим подмигиванию.
Миёси-старший наплевал на условности и, пропуская Такату-куна, заметил персонально для неё:
— Видимо, надо было с коррупцией начинать бороться на десяток-другой лет раньше. Глядишь, и жизнь быстрее б наладилась.
Ещё один взрыв женского хохота звучал даже когда они с Годзё уже заходили в кабинет.
— Прошу прощения за задержку. — В кабинете гость сразу занял стул у стенки. — Нужно было дождаться результатов по кое-каким стыковкам.
— Всё нормально. — Таката-кун если и опоздал, то максимум минут на десять от оговоренного срока.
Единственный момент, договорённость была на созвон, не на личный визит. Но, возможно, он принёс вести не для телефонного разговора.
— У нас, похоже, расклад изменился, — оябун расположился рядом и жестом показал, что свой рабочий планшет собеседник может не доставать. — В Китае всё прошло чуть по-другому сценарию, положительному до такой степени, что я и поверить боялся.
Дверь кабинета распахнулась, на пороге появилась взъерошенная Хикару:
— Пап, они меня с кухни прогнали!
— На тему? — кумитё вопросительно поднял бровь, извиняясь перед гостем жестом.
— Мама затеяла спрашивать Моэко об опухоли, мне сказала пойти погулять. А куда я пойду⁈ Сидеть да на стенку смотреть я и у себя могла.
Миёси-старший подвис. С одной стороны, так дела не делаются — разговаривать при младшей дочери, которая от его дел так далека…
С другой же, альтернативных решений не просматривалось ни в каком приближении. Хороших.
— Мая-сама, лично мне Хикару-тян не помешает, — стремительно сориентировался Годзё. — Вы сказали, в Пекине что-то пошло лучше, чем мы планировали. Если не секрет? Я внимательно слушаю дальше.
Технично. Оставил меня разбираться один на один с ребёнком — если выгонять её, даже деликатно, ответственность на мне.
Младшая что-то сообразила на ходу:
— Если у вас что-то такое, чего мне знать не нужно, свистни — пойду по улице поброжу. Я без претензий, с пониманием.
— Очень радует, — кивнул глава Эдогава-кай, скупо улыбаясь. — Настолько радует, что даже стесняюсь спросить, в чём причина таких стремительных и радикальных изменений. В твоём поведении.
— Раньше мама так не улыбалась, как сегодня, когда гладила тебя, — простенько пожал плечами ребёнок.
Да не такой уже и ребёнок, одёрнул себя бывший спортсмен. Восемнадцать лет. Я в эти годы!..
Есть, что вспомнить — нечего внукам рассказать, Миёси-старший даже зубами лязгнул.
— Не секрет, — принял он решение. — Располагайся, — и махнул рукой в сторону кресел.
Китайская партия пошла хоть и по неизвестному (пока в деталях) сценарию, но тайной, особенно от противной стороны, явно не была: из Пекина пришло сообщение, что Решетников, его спутница и китайский учёный благополучно забрали паспорт (спасибо Ченю). В данный момент они едут в зал вылетов Шоуду. Если включить мозги, очевидно: проход недавнего заключённого через погранконтроль в аэропорту и его дальнейшая посадка на международный рейс в Японию тайной для любых служб Китая являться не могут.
— Тот парень, которого мы с тобой собирались подбирать в Столице Мажонга, не стал создавать нам проблем. Он услышал аргументы, включил мозги и согласился улететь ближайшим рейсом — жду известий на контрольной точке. — Оябун ухитрился парой фраз заменить пространный рассказ.