— Проведу короткой дорогой. У вас пропуска нет, с моим будет быстрее, чем вокруг через две галереи.
Формально, поступившая с таким срочным грифом корреспонденция МИДа должна обрабатываться Министерством Юстиции без проволочек (осуществляющая пограничный контроль Иммиграционная служба Японии, в отличие от многих других стран, напрямую подчиняется именно Министерству Юстиции).
В реальности же (Решетников на этом настаивал особо), попытки сорвать операцию, неудавшиеся на китайской территории, будут со скоростью звука перенесены на родину — как только оттуда сюда дойдёт новость, что уже кинутый однажды китаец на японском (!) рейсе вот-вот приземлится в Токио.
— Деньги правят миром, — пробормотал себе под нос оябун, шагая по аэропорту за человеком в костюме.
Принцесса Акисино лишилась ощутимого потока финансов: в Йокогаме у неё пошло не по сценарию, в итоге не начавшаяся ещё предвыборная кампания уже не досчиталась изрядной доли миллиардов, на которые была распланирована (а куда без них? К этому моменту якудза как раз относился с пониманием, хотя и не оправдывал — вон, простой молодежный блогер сколько денег за рекламу берёт. Один из необходимых тысяч. А итого сколько нужно? Да такой-то партии, как у Ишикавы?).
Поскольку Принцесса нужных денег недосчиталась (а от намерений не откажется), значит, наступать она будет с других направлений — Неприкасаемый добросовестно и упрямо строчил в чате с летящего борта эту мысль с разных сторон, аргументируя максимально подробно.
Мая чувствовал по тону, что ему стараются донести сложные вещи простым языком, однако строки появлялись на экране быстрее, чем он успевал читать. И много быстрее, чем он успевал обдумывать.
— Что вы сказали? — сотрудник иммиграционной службы обернулся на ходу.
— Мысли вслух. Говорю, на какие только подлости люди не способны ради денег.
Очки парня полезли на лоб, абсолютно не мешая при этом вписываться в повороты, шагая затылком вперёд.
— Я не вас имею в виду! — поторопился оговориться якудза. — Я сейчас о причинах, заставивших меня работать курьером в МИДе.
Кабинет начальника смены в иммиграционной зоне Ханэда выглядел скромно, но функционально: белые стены, встроенный стеллаж с папками, два монитора на угловом столе, телефон с отдельной кнопкой прямого вызова на пограничную полицию.
Рядом стоял кожаный диван, на нём — кипа журналов «Immigration Review». Через стеклянную перегородку было видно, как помощник — молчаливый, в очках, в перчатках даже внутри офиса — разбирает принтованные списки.
— … как сказано.
Они вошли стремительно, хозяин кабинета разговаривал с посетителем.
Мая, вежливо кланяясь с порога, незаметно, но цепко просканировал второго визитёра — в совпадения он не верил.
— Было бы неразумно считать, что сегодняшний визит указанного гражданина послужит гармонии текущей обстановки. — Тот окончил фразу и лишь потом обернулся на звук.
Не пафосный, но отдельный служебный офис рядом с основной иммиграционной зоной будто наполнился невидимым туманом — сгустилось напряжение.
— Вот это я и имел в виду, Такакадзу-сан, — ровно, не сбиваясь (спасибо тренированному годами дыханию), в свою очередь выдал Мая сопровождающему, склоняясь в вежливом поклоне благодарности за оказанную помощь.
Прозвучало так, как если они тоже говорили в коридоре по пути сюда и фраза была продолжением некой предыдущей мысли.
Больше борёкудан ничего не сказал, однако на лице молодого сотрудника последовательно сменились удивление, понимание и снова удивление.
А ведь то, что Акисино на территории спецотряда полиции прошлой ночью пыталась развалить серьёзное уголовное дело, какой-то части общества известно — отстранённо думал кумитё. Иммиграционная служба — не дознание и не преследование, но всё равно какая-то часть юстиции.
Посетитель начальника смены тем временем впился взглядом в оябуна и усердно заработал мозгами — профессиональное.
Около пятидесяти пяти лет, цвет кожи безупречно чистый, как у человека, привыкшего избегать солнца. Волосы зачесаны строго назад и зафиксированы, словно гель заменяет самурайский лак — ни единого выбившегося волоска.
Ногти коротко острижены и отшлифованы до матового блеска.
Тёмно-синее формальное кимоно (montsuki) с пятью едва видными гербами императорского ведомства.