— Приветствую представителя Управления по делам Императорского двора. Меня зовут Миёси Мая, возможно, вы тоже обо мне слышали, — борёкудан качнулся вперёд на филигранно выверенный угол.
Ровно столько, не больше. Взгляд оппонента при этом он поймал и не отпускал. Да, чуть невежливо по отношению к хозяину кабинета, но последняя фраза их беседы не оставляет сомнений в правоте и предусмотрительности Решетникова, изыскавшего возможность позвонить из, оказалось бы, невозможной ситуации.
— Господин Татикава, шестой отдел Управления по протоколу, — представил начальник смены одного одетого в кимоно другому. — Миёси-сан, что вы хотели? — и взгляд, вежливо передающий ход.
Называться сам сотрудник иммиграционного ведомства не стал — бейдж на груди. В лишнюю вежливость хозяин кабинета тоже не играл — давал понять тоном, что первый гость ему важнее незваного второго.
Глава Эдогава-кай огляделся, прикинул дальнейшие действия и сделал шаг вперёд.
Письменный стол, телефон, два монитора — один с системой контроля пассажиропотока; второй, видимо, с доступом к визовым данным и миграционным досье.
Стенка с папками, распечатанными инструкциями, распоряжениями министерства. Мини-холодильник в углу, кофеварка. Всё предельно аккуратно и чисто, канцелярия по линеечке.
— Вы со мной здесь поговорите или?.. — якудза кивнул на комнату для собеседований с пассажирами, примыкавшую к этому аппендиксу.
С другой стороны стеклянной панорамы раздавался тихий гул из общей комнаты — там кипела своя работа.
— В чём суть вашего вопроса? — эмоции, транслируемые начальником смены, были более чем красноречивыми.
Сопровождавший сотрудник затеял выходить — своё дело он сделал, важный гость у начальника.
Дверь в помещение с двумя десятками простых сотрудников оказалась открытой.
Мая качнулся вбок, подхватил стул и заблокировал вход, не давая створке захлопнуться, чтобы разговор был слышен всем, кому можно:
— У вас на исполнении находится срочная депеша от государственного органа. — Якудза умел говорить громко и внушительно.
Шум за спиной стих. Это хорошо — значит, внимание приковано сюда.
— Никого не обвиняю, но с высокой степенью вероятности предполагаю, что вместе с этим господином вы сейчас заняты прямым саботажем распоряжения. — Продолжил борёкудан.
Пусть так. Гневный взгляд, чужую обиду можно пережить; главное — китаец. Не просто же так дворцовый хлыщ заявился при параде.
Хань должен войти на острова без сучка и задоринки, прочее неважно.
Представитель Двора среагировал на заявление якудзы на удивление резво и не менее странно, особенно с учётом его возраста. Некто Татикава стремительно перекёк к стеклянной стенке со стула в попытке убрать преграду и сделать беседу недоступной для невольных свидетелей — он явно хотел захлопнуть заклиненную дверь.
Мая лаконично шагнул вперёд и вправо, загораживая путь:
— Я не позволю вам предать его ещё раз.
Тишина в рабочем зале будто материализовалась. Стало казаться, что её можно потрогать, стоит лишь развернуться.
— Я абсолютно случайно услышал последнюю фразу Татикава-сан, когда входил в ваш кабинет. — Глава Эдогава-кай разговаривал с чиновником, намеренно игнорируя придворного.
Кстати, насчёт придворного. Интересно, уместен ли сейчас этот анахронизм в речи? С одной стороны, Управление Двора — тоже государственная организация. С другой стороны, что полезного они делают для остальных? Одна конкретная семья не в счёт.
Даже если это Семья, а не семья, всё равно без разницы.
— И что теперь? Гордитесь своим хорошим слухом где-нибудь в другом месте, — сотрудник Канцелярии Императора решил сыграть в регби — попытался врезаться грудью в оппонента и куда-то продавить.
Ничего себе расклад. Хорошо, что перестраховался, думал якудза, споро смещаясь в сторону на две ширины ступни. Хорошо, что послушал Решетникова.
Руки бывшего спортсмена не потратили и доли секунды, захватывая Татикаву за отворот кимоно и кисть руки. Ступни Миёси описали безукоризненные дуги, колени подсели на идеальную глубину, исполняя классический сеои-нагэ .
Бросок через плечо получился чисто-чисто, как никогда в молодости — вероятно, сказался непрофессионализм противника.
Ноги сотрудника Управления Двора описали дугу под низким потолком помещения, спина его с треском впечаталась в некстати попавший под руку стол и вместе с обломками пластика обрушилась на пол.