Мелкая копия Миёси Моэко (и их общего родителя) снова бойко перевела.
Хань оживился:
— А потом что ему будет?
— Дальше — либо освобождение, либо предъявление обвинений. — Чин МВД сделал неформальное лицо и якобы заговорил тише (на самом деле, конечно, место такое, что слышно везде).
— Мне кажется или вы сейчас защищаете меня? Вступая в конфронтацию со структурами вашей же страны? — Ван, несмотря на внешнюю хлипкость, шлангом не выглядел.
Уэки этот момент чётко отметила и про себя удивилась.
— Татикава вёл себя высокомерно и не признавал вину. Пытался искажать информацию несмотря на то, что был предупреждён о недопустимости лжи. — Полицейский источал такое искреннее возмущение, что на любом актёрском конкурсе взял бы первый приз с огромным отрывом. — Он вполне официально задержан по административному ордеру до двадцати трех дней — максимум досудебного ареста по японскому закону!
— Затем: либо будет выпущен без обвинений (если у Управления Двора получится «урегулировать»), либо обвинения полиции будут переданы в прокуратуру — но здесь вряд ли, — предельно честно высказала своё мнение адвокат Миёси. — По моему опыту: в реальности будет условный срок или штраф. Поверьте, в нашей стране это немало, всё равно как прилюдная порка на площади. Причём, с учётом деликатных обстоятельств, не только ему, а и его руководству. И тем, кто за этим стоит.
Ван что-то спросил.
Младшая сестра гангстерши замялась при переводе.
— Говори смело, — предложил малявке Решетников. — Здесь все свои.
Половина из десятка с лишним, судя по лицам, никакими своими отнюдь не являлась — по скромному мнению Уты. Однако, если анализировать беспристрастно, на что это влияет… Если МИД и МВД действуют совместно.
Итог можно считать свершившимся фактом. Такую коалицию в данной конкретной ситуации не перекашлять никому, как говорит один взрослый светловолосый нахал — Уэки в задумчивости по-детски почесала нос.
— Он спрашивает, кто ты, — покраснела младшая сестра, потупившись и подвигаясь к старшей.
— Я — ваш адвокат, — гангстерша нисколько не смутилась, глядя китайцу в глаза.
Физиономии одетых в штатское, как и кое-кого из иммиграции, стали более хмурыми.
— Служба иммиграции Японии не имеет права отказать вам во въезде в ваших персональных обстоятельствах, Ван-сан, — якудза заговорила громко и отчётливо.
Их-за ещё одного угла на импровизированный «перекрёсток» коридоров именно в этот момент выворачивали сразу четыре троицы людей, явно не случайных (и неочевидных своей ведомственной принадлежностью).
Пожалуй, ведомства у них разные — Ута профессионально проанализировала костюмы, туфли, аксессуары.
— Окончательное решение о предоставлении убежища, — продолжила борёкудан, как диктор с экрана телевизора, — за Судом Японии. И сейчас тот редкий случай, когда я, адвокат Моэко Миёси, могу стопроцентно предсказать судебное решение заранее.
— Вы пророк? — пошутил китаец спокойно, улыбаясь.
— В некоторой степени, — сисястая гангстерша поклонилась. — Слишком очевидные обстоятельства, слишком большой резонанс. Замолчать уже не удастся.
Там же, через какое-то время внутри офиса .
— И почему толпень не снаружи… — По просьбе пары штатских, представлявших на самом деле Управление Иммиграции, Ута добросовестно, ручкой по бумаге, излагала все события с момента встречи Вана под пекинской тюрьмой. — Эй, Моэко-тян, а что у нас здесь за следствие? Я с мидовским паспортом кажется ещё ничего натворить не успела.
Внутрь стеклянной комнаты набились три четверти «встречающей делегации».
— Резонансный случай. Член Общественного Совета МВД обвинил Управления Двора и Иммиграции в преступном сговоре. Сделал это официально. Утверждает, что был тому свидетелем. — Гангстерша стояла за их с Такидзиро спинами и хищным взглядом следила за двумя появляющимися на бумаге текстами. — Внутреннее расследование обеих организаций уже началось, были попытки сделать его негласным — засекретить.
— Вина обвиняемых не доказана! — резко бросил один из присутствующих из своего угла.
— Пожалуйста, не нужно вмешиваться в мою работу. — Якудза повернулась на каблуках, пересекла небольшое помещение и нависла над говорящим. — Вы меня хорошо слышите и понимаете?