Современные якудза давно уже не выглядят как в кино, после 1990-х годов и особенно после 2010-х, когда пришлось стать максимально «невидимыми» в обществе. Никаких открытых татуировок, никаких солнцезащитных очков, никаких подчёркнуто «тех самых» манер. Скромная одежда, аккуратная стрижка. Телохранители — просто персонал.
— Мои сегодня как назло оделись в одинаковые костюмы, ещё и лицами похожи на… — пояснил встречающий. — И я подумал, что ты летишь ко мне не просто так. Вдруг разговор не для третьих ушей, — Годзё чихнул. — Времена меняются, судя по вашим столичным успехам, есть смысл быть ближе к народу.
— Я думал, у вас на югах всё по-старому. — Мая прикинул, перейти ли к делу прямо сейчас или ещё немного времени уделить приличиям. — А как ты меня здесь смог поймать⁈
Было ясно, что Годзё в аэропорту не случайно.
— Ты спросил, у себя ли я, пять часов назад, когда звонил. Тут же после звонка отправился в аэропорт, а рейс…
— Стоп. Откуда знаешь про аэропорт? — Миёси-старший спокойно ждал ответа, шагнув в сторону с дороги других и никуда не двигаясь дальше. — Да, я тебе звонил — но я ни слова не сказал, когда и куда именно прилечу. Аэропортов на Кюсю как бы не десяток. Опять же, что собираюсь вылетать, я тебе тоже не говорил. А вдруг бы я поездом поехал?
— Шутишь? — товарищ полез за смартфоном. — Вот твои фото в зале ожидания! — Харуки открыл аккаунт какого-то блогера, на которого был подписан.
Следом удивился и Мая. Он извиняющимся тоном пробормотал, узнав в публикации себя:
— Не знал. Скоро и на улицу не шагнуть без фотоотчёта.
— Ты — популярная личность, есть плюсы, есть минусы. Номер рейса виден вот на табло, — Годзё насмешливо отчеркнул ногтем по экрану. — Вопрос снят?
— Да. Извини. — Ну и времена.
Надо делать свой аккаунт в соцсетях, потому что жизнь по сети реально своя — вон, доказательства перед носом.
Миёси-старший мысленно возмутился. Берёшь из дому в аэропорт Ханэда лишь водителя и колымагу попроще, чтоб привлекать меньше внимания; большую часть времени ожидаешь рейс вообще внутри тонированного микроавтобуса и на улицу не выходишь — а тебя сперва чуть не за две сотни метров то узнают на парковке (Решетников), то по прилёту встречают те, к которым ты хотел приехать сам и без лишнего шума — потому что на этапе вылета тебя уже тридцать пять раз узнали, заметили, сфотографировали и выложили в сеть. Без твоего разрешения.
— Ну и дела…
— Так с чем пожаловал?
— Даже не знаю, с чего начать. — Мая с наслаждением выпил первую бутылку и купил вторую — за делами в полёте некогда было даже дух перевести. — Думал прямо отсюда твоего младшего брата набрать и уточнить, в какую сторону ехать тебя искать. В Нагасаки или тут.
— Расскажешь цель визита? — Годзё не давил, не настаивал.
Предлагал.
— Хочу быть поближе к событиям. Когда — если — твои люди успешно заберут моих в Гонконге, я очень хочу находиться рядом с тобой: там всё очень сложно.
— Темнишь. — И снова Харуки не давил, а выяснял.
— Второй этап, — вздохнул бывший спортсмен. — По прибытии на твоём корабле моего человека сюда, есть основания опасаться, что его могут взять за мягкое место ребята из иммиграции.
— В этом управлении у нас концов нет. Совсем другая вотчина, они же под столицей ходят, — покачал головой Годзё, решительно отодвигая главу Эдогава-кай и выбивая в автомате заказ сразу на полдесятка бутылок. — На! Пойдём уже отсюда! — он энергично запихнул поклажу в спортивную сумку гостя.
— Я знаю, что у тебя в Иммиграции по нолям. Более того, у нас вот только в Ханэда свежее приключение случилось. — Борёкудан пересказал события, предшествовавшие подаче Ваном ходатайства о статусе беженца.
— Видел в сети, тебя в главной роли — тоже, — кивнул Харуки. — Поднялся нехилый шум из-за ареста чиновника Управления Двора, когда вас всех в наручниках через аэропорт вели.
— Там ему не арест, только задержание прикрутили, — машинально уточнил Миёси-старший. — Но промаринуют по максимуму, все разрешённые законом двадцать три дня.
¹ синоним слова «якудза»
Глава 17
— МВД настолько открыто выступило против Двора? — собеседник удивился, он совсем не следил за новостями столицы. — Я думал, какой-то спектакль для общественности и всё потом тихо уляжется.