Выйдя из кафе, я остановилась на мгновение, наслаждаясь прекрасной погодой: солнце уже миновало зенит, заливая улочки золотистым светом, а легкий ветерок играл листвой деревьев, принося приятную прохладу. На часах было около трех дня, и я планировала забежать в библиотеку и вернуться домой не позже пяти, чтобы устроить засаду для Дафны.
Но вдруг мой взгляд выхватил из толпы знакомую фигуру. Даниэль! Даже со спины было заметно его характерное движение — пружинистая, чуть раскачивающаяся походка, которую я так хорошо знала. Его плечи были напряжены, а движения казались немного суетливыми. Он постоянно оглядывался через плечо, словно проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним.
На нем была та же одежда, что и утром в кафе, где я оставила его с Кристель, поспешив за Бианкой. Его походка выдавала внутреннее беспокойство — он шел чуть быстрее обычного, словно пытаясь от кого-то убежать, и постоянно оглядывался, будто проверял, не следит ли за ним кто-нибудь. Я невольно замерла, наблюдая за ним. Что-то в его поведении казалось странным, неестественным. Обычно такой уверенный в себе, сейчас он выглядел… слишком… слишком суетливым.
«Странно, — подумала я, — но однозначно очень подозрительно», — и, с сожалением вновь посмотрев на часы, естественно я бросилась вслед за ним, аккуратно лавируя между прохожими и стараясь оставаться незамеченной. Впрочем, с моим неприметным нарядом я легко сливалась с толпой куда-то спешащих в этот субботний день людей.
Он свернул в тихий переулок, ведущий к небольшому городскому парку. Я притаилась за углом старого дома, наблюдая, как Даниэль, нетерпеливо посматривал на наручные часы, остановившись у кованых ворот, украшенных витиеватыми узорами, которые отбрасывали причудливые тени на землю. Через несколько минут я увидела ее — Терезу, явно спешащую к нему на встречу. Я переводила взгляд с Даниэля на Терезу и отказывалась поверить своим глазам. Я всегда знала, что он — бабник, ведь наличие невесты не мешало ему встречаться с моей сестрой, но вот от Терезы я такого не ожидала!
Она, словно сошедшая с глянцевой обложки в своем изящном голубом платье с боковым разрезом на юбке, кокетливо обнажавшем стройные ноги при каждом движении, торопливо шла, нервно оглядываясь по сторонам. Ее волосы по-прежнему были уложены в сложную прическу, несколько прядей выбились и теперь обрамляли лицо, придавая ей особенно романтичный вид, а глаза сияли, словно она предвкушает получить свой самый лучший подарок. Они встретились у входа в парк, и я замерла, пораженная тем, как по-разному они относились к этой встрече.
Тереза бросилась к нему, ее лицо озарилось счастливой улыбкой, такой искренней и полной надежды. Она обвила руками его шею, прижимаясь всем телом, издалека мне даже показалось, что ее пальцы слегка дрожали от волнения, и первой потянулась за поцелуем. Даниэль охотно отвечал на ее объятия и поцелуи, но перед этим украдкой вновь оглядевшись, да и в целом он выглядел весьма задумчиво, будто он размышлял о чем-то своем. Его движения показались мне механическими, словно он выполнял привычное действие по заученному сценарию. Ту же Кристель сегодня на моих глазах он обнимал совершенно с другим выражением лица, когда подскочил к ней, приветствуя, и первым потянулся за поцелуем, не обращая внимания на отца и остальных посетителей кафетерия.
Пока я витала в своих мыслях, Даниэль, не теряя времени, приобнял Терезу небрежным собственническим жестом, притянув к себе слишком близко, и они медленно пошли вдоль аллеи, тихонько о чем-то беседуя. Мое любопытство естественно победило внутренний голос разума, твердивший об осторожности, и я продолжила следовать за ними, двигаясь между деревьями параллельно этой странной паре.
Они прошли совсем недалеко, свернув на боковую аллею к уединенной скамейке, спрятанной в тени разросшихся кустов сирени, даже не догадываясь, что я уже почти их догнала и теперь аккуратно подкрадывалась со спины, чтобы подслушать их разговор. Тереза что-то шептала ему, ее голос был полон нежности и страсти, в каждом звуке слышалась безнадежная влюбленность. Она то и дело касалась его руки, наклонялась к его лицу, словно пытаясь поймать каждое слово, ее дыхание становилось прерывистым от волнения.
Даниэль отвечал небрежными короткими фразами, позволяя своим рукам больше, чем следовало бы, а его взгляд не поднимался до уровня ее глаз. Он то и дело прерывал их разговор поцелуями, короткими, но страстными, и на его лице каждый раз возникала самодовольная улыбка, а на ее — счастливая. А иногда, когда она пыталась привлечь его внимание к своим словам, стряхивая наглые мужские руки, он принимал расслабленную независимую позу и принимался смотреть куда-то мимо нее, словно ища что-то другое, более интересное.