***
На следующее утро около десяти часов незнакомый мужчина постучал в дверь к Урсуле. На вид ему было лет сорок, выглядел он прилично, несмотря на обычный костюм и плохо завязанный галстук. Элегантность проявлялась во всем его облике. Мужественной внешностью и раскованными манерами он напоминал некоторых артистов, специализирующихся в приключенческом жанре. Его светлые глаза казались нежными и проницательными.
- Мадам Урсула Моос? Меня зовут Петер Шульц. Я журналист. Можно войти?
Он говорил на правильном немецком языке с немного резковатой интонацией на манер жителей Севера. Однако это не был его родной язык.
"Без сомнения, он романского происхождения", - решила Урсула.
- Как вы меня нашли? - спросила она.
- А я вас не искал. Я заметил вас вчера вечером и выследил. Честно говоря, я просто шел за вами. Он улыбался.
- О, это чисто профессиональное. Я вам сказал, что я журналист. У меня нюх, понимаете? Вы женщина, которая прячется. Это меня заинтересовало. Я встречался с Циглером, и он рассказал мне о вас.
- Что вы хотите от меня?
- То, что вы хотите от него. Он трус. Он боится ответственности, но особенно боится Фишера. Тысячи людей боятся Фишера.
- Но не вы?
- Вот уже многие годы я ждал случая, который вы мне сегодня предоставили. Вам, конечно, трудно в это поверить, но я ненавижу Фишера больше, чем вы. Слишком долго вдаваться в подробности. Скажу только, что я работал журналистом в Женеве и что моя газета послала меня в Цюрих корреспондентом. Я уже завоевал известность, но некоторые мои статьи не имели счастья понравиться Фишеру! А это один из крупнейших швейцарских заказчиков. Об остальном не трудно догадаться. Меня вышвырнули, и я оказался с носом. Если бы не Фишер, я сделал бы карьеру.
- А теперь вы думаете сделать ее благодаря мне?
- Слишком поздно. Я выкручусь по-другому. Теперь мне плевать на славу. Меня интересуют только деньги.
- Шантаж?
- Циглер меня умиляет. Все, что печатается в его журналишке, - это пасквильные статейки и прочая дребедень. Неопубликованные материалы приносят больше пользы, чем то, что отдается на съедение читателям. Ваша история стоит триста тысяч франков. Что вы на это скажете?
Цифра ошеломила Урсулу. Шульц сухо засмеялся, подошел к окну, бросил взгляд на улицу, наконец, повернулся и все так же небрежно произнес:
- Цифра приблизительная. Все зависит от того, что я предложу Фишеру. В такого рода делах старые методы самые надежные. Маленькое непристойное фото лучше всего ценится на рынке.
Урсула пожала плечами.
- Если бы у меня была такая фотография, я бы вас не ждала.
- Это можно устроить.
- Монтаж?
- Необязательно.
Он снова улыбнулся. Его улыбку можно было бы назвать циничной, если бы в ней не было некоторой миловидности.
- Вот мы сейчас говорим о делах, однако вы принимаете меня в своей комнате в пеньюаре. Он прекрасен, ваш пеньюар! Предположим, что вы его немного спустите с плеч в настоящий момент, как говорит наш друг Циглер, именно в тот момент, когда Фишер тоже будет говорить с вами о делах и когда по роковой случайности я окажусь в дверях... Урсула содрогнулась.
- Фишер сюда не придет.
- Без меня - да. Он осмотрел комнату.
- У вас есть телефон?
- Внизу, в коридоре.
- Я позвоню ему из телефонной будки. Вы можете пойти со мной. Но я предпочитаю, чтобы нас не видели вместе.
- Вы хотите позвонить Фишеру?
- Вы провели с ним часть жизни. Думаю, он вам рассказывал о своем небольшом хобби. Это заядлый коллекционер критских статуэток. Если я скажу, что на Церингерштрассе он найдет черепок от ритуальной вазы античного периода, он не придет, он прибежит! Вы знаете, что экспорт этих вещей формально запрещен правительством Греции. Ими можно обзавестись только нелегально...
Он приблизился к Урсуле, положил свою руку на ее и понизил голос:
- Вот слабое место Фишера. Эта страсть толкает его к неосторожности. Уже два раза он входил в переговоры с Афинами и выплачивал значительную сумму ущерба. В этот раз он оставит свои деньги не иностранному правительству.
Урсула отстранилась, Шульц сжимал ей запястье слишком сильно.
- Вы сошли с ума. Фишер почует ловушку.
- Нет, потому что он не знает вашего адреса. Ему никогда не придет в голову, что вы можете быть в курсе дела. Но нам нельзя дать ему время, чтобы найти вас. Сегодня вечером он должен прийти сюда, скажем, в девять часов. Не закрывайте дверь на ключ.
- Могу я задать один вопрос?
- Да.
- Кто гарантирует, что вы отдадите мне деньги, если дело выгорит? Он снова улыбнулся.
- Никто. Мне нужно доверять. Но я никогда не обманываю своих партнеров. Вполне вероятно, что когда-нибудь мы продолжим наше знакомство. Чао!
- Минутку!
- Что еще? Разве мы не договорились? Урсула задержала его на пороге.
- Предположим, Фишер отдаст триста тысяч франков.
- Может быть, даже больше.
- А потом? Все будет кончено? Но это не то, что я хочу!
- Кто вам сказал, что все будет кончено? Это всего лишь первый шаг. За ним последуют другие - до окончательной развязки. Вы всего лишь маленькое звено в цепочке, мадам Моос, как бы это ни задевало вашу гордость. Одна вы не сможете скинуть Фишера. Но вместе: вы, я, еще некоторые люди, - - мы сумеем расправиться с ним.
Он ушел, сделав на прощание дружеский жест рукой. Урсула некоторое время пребывала в замешательстве. Довериться незнакомому мужчине - это так мало похоже на нее. Однако этот человек внушал ей доверие. Он ненавидел Фишера так же, как и она. Все, что он говорил, было правдоподобно. Она вспомнила Циглера, его сомнения и амбиции. Должно быть, он утаил это дело от своих патронов. Шульц всучит ему его часть!
Урсула расхохоталась над самой собой.
Прекрасная, великолепная шутка! Пусть Петер Шульц сдержит слово только наполовину, пусть эта месть не принесет ей ничего в финансовом плане, но Фишер будет уничтожен, Фишер будет поставлен на колени, и только ради этого стоило пойти на шантаж!
***
День показался Урсуле невероятно длинным. Она хотела отвлечься, прогуляться и больше не думать о свидании, назначенном Шульцем. Она бродила по Цюриху, но каждый магазин, каждый уголок улицы вызывал в ее памяти слишком много воспоминаний. Вот монастырь, под сводами которого Фишер догнал ее в первый раз.
- Не знаю, что со мной происходит, Урсула, но вы мне нужны. Я не могу без вас...
Она уступила ему слишком быстро. Ей нужно было продлить эти случайные встречи, обострить его желание, заставить в течение многих месяцев довольствоваться только платонической любовью. Он же был ее рабом всего лишь одну-две недели во время послеобеденных встреч на вилле на берегу озера. Очень скоро его деловые качества взяли верх.
- Нам нужно все как следует организовать, устранить все подозрения.
Он превратился в хозяина, как только осуществил задуманное и нашел их связи привычное место в своей жизни.
Около четырех часов начался дождь. Урсула пошла в кино, но не досмотрев фильм до конца, поспешила в закусочную на Капеллергассе. Она хотела пообедать пораньше, чтобы быть в форме, когда пробьет девять часов.
Она вернулась к себе около семи. Начинало темнеть. После ливня похолодало. Над склонами гор поднимался туман.
***
Половина девятого. Ожидание становилось невыносимым. Надев пеньюар с большим декольте, Урсула ходила взад-вперед по комнате. Несколько минут она сопротивлялась желанию выпить, но потом сдалась. Алкоголь обжег ей горло, но она подумала: "Андреа прав. Это придает силы."